Точка кипения
Шрифт:
– Я, дядя Илья, эту историю слышала раз сто, – довольно непочтительно сообщила Даша.
– А тебя никто и не просил слушать, – парировал Чащин и повернулся к Комбату:
– Хорошо бы нам угадать слабое место душегубов. Ведь наверняка они плохо знают лес, ходят одними и теми же тропами.
– Если они сюда вернутся. Своими действиями они преследуют какую-то цель, а мы этой цели не знаем, поэтому нам так трудно. Ладно, есть одно соображение. Сначала они убили человека в городе, потом двух у вас, затем снова одного в городе. Может, они действуют по шаблону и опять появятся здесь? Деточка, не надрывайся ты так! Зачем
Последние слова Комбата были обращены к Даше, решившей подкатить к костру здоровый булыжник.
– Чтобы не сидеть на голой земле и потом на нем удобно резать мясо. А вы бы, чем спрашивать, лучше помогли. Городские люди в общем хилые. Привыкли, что за вас все техника делает, сами еле “дипломаты” с бумажками таскаете.
– Да, зато у вас тут все в норме! Как увидел что тяжелое, сразу взял и покатил, – усмехнулся Комбат.
Он встал и, отпустив еще парочку ехидных фраз, подошел к Даше, собираясь ей помочь. Но его высказывания здорово разозлили девушку.
– Отстаньте. Идите лучше пейте! – воскликнула она и толкнула Комбата в плечо.
Неожиданно он, выронив пустую кружку, упал на траву.
– Я же говорила! С виду здоровый, но городской, силенок кот наплакал, – горько констатировала Даша.
– Так повалить каждый сможет, – обиженно сказал Комбат. – А ты давай попробуй с разбега.
– С разбега? – удивленно воскликнула Даша. – С разбега я вас, чего доброго, зашибу.
– Ты не рассуждай, а действуй, – подначивал девушку Рублев.
Наконец Даша поддалась уговорам. Она отошла на несколько шагов и, разогнавшись, толкнула Комбата одной рукой. Тот даже не шелохнулся.
– Ах, так! – Даша решила больше не осторожничать.
На этот раз и разбег был побольше, и врезалась она в Комбата с разгона, но он лишь немного откинулся назад. С досады девушка пнула его одной рукой. Рублев упал как подкошенный.
– Я ж тебе говорю, что так повалить человека проще, – вставая, сказал он.
– Не может быть, чепуха какая-то, – воскликнула Даша и отошла для разбега на самый край островка.
Там она и застыла, нервно покусывая губы. Затем подошла к костру и обиженно протянула:
– Издеваетесь надо мной, да? Напились – и издеваетесь.
– Есть немножко, – согласился Комбат. Но ты первая начала, – он легко поднял камень, который с таким трудом катила Даша. – Куда ты его хотела пристроить?
– Да ну его в болото, – махнула рукой девушка. – И вообще, я спать пойду, темнеет уже. Спокойной ночи.
Мужчины ответили ей нестройным хором. Рублев пристроил булыжник у костра и сел на него.
– Нам тоже пора сворачиваться. В ночи огонь далеко виден. Если рядом остались люди, могут нас в два счета вычислить, и тогда придется выходить, сдаваться, – сказал егерь.
Комбат вспомнил свою фантазию насчет выслеживания Чащина с помощью приборов ночного видения. Глупость несусветная, вызванная недооценкой противника и игнорированием местных условий. Тут что днем, что ночью можно было надеяться только на ошибку егеря, которых он, к счастью, не совершал.
– Ты больше над Дашей не смейся, она хорошая девочка, невеста моего сына, – голос Чащина упал и он скорбно добавил:
– Была. Эх, если бы не Лексеич, я бы сейчас не в болоте сидел, а на свадьбе гулял. Он, ядрена корень, мне всю жизнь поломал, Антона убил, сам сгинул. Всего-то делов – палец на курок положил и легонько нажал,
– Завтра я выведу вас из болота, а ты прогуляешься с Дашей до деревни. Если встретите наших мужиков, что-нибудь соврешь, не маленький. Ну что, Борис, по последней?
Глава 20
Бывают женщины, чья красота видна в любой одежде, даже в нищенских лохмотьях. Черняева, безусловно, относилась к их числу. Конечно, она давно забыла те годы, когда носила убогую рвань; в последнее время жизнь баловала Черняеву. Наряды, надеваемые Анастасией Леонидовной на работу или на какие-нибудь мероприятия, всегда были безупречны, они шли ей, как тонкая оправа бриллианту чистой воды. Но брата своего Черняева не стеснялась и встретила его в облегающем спортивном костюме, который не только подчеркивал достоинства фигуры, но и безжалостно выпячивал любые недостатки.
– Что-то случилось? – спросил Коровин, заходя в комнату.
– Садись, – указала ему Настя на угловой диван, на котором лежала, читая книжку, перед его приходом. – Все хорошо, все идет по плану. Именно поэтому я тебе и позвонила. Ты полетишь договариваться с местным начальством.
– Но почему я? – брякнул от неожиданности Григорий Адамович.
– Ну не мне же туда лететь. Или ты думал, что такими делами будет заниматься Волына? – ехидно спросила Настя.
– Разумеется, нет, – повысив голос, ответил Коровин, хотя именно так он и думал.
В душе Коровин надеялся, что Волына закроет вопрос традиционными для уголовного мира способами – запугиванием либо подкупом.
– Надеюсь, на сегодня ты исчерпал свою норму дурацких вопросов, – продолжала сестра. – Теперь слушай внимательно. У местной администрации возникла серьезная проблема. Знакомый тебе егерь…
– Да ты что! Я в глаза его не видел, только слыхал об этом убийце, – возмутился Коровин.
– Неважно. Главное, что егерь окончательно слетел с катушек и отправил на тот свет еще четырех человек. Но куда больше главу района печалит его решимость не пускать в заказник ответственных чиновников из области. Ты пообещаешь ему решить эту проблему, разумеется не за красивые глаза, – тут Настя изложила все подробности, которые полагалось знать Коровину. – Запомни хорошенько. Да, кстати, с тобой полетит Матрос, если что – поможет. Тебе все ясно?