Точка Немо
Шрифт:
– Пора вас закрывать, – сказал матрос.
Но закрыться в этот же момент не вышло. На палубе началось какое-то движение, и через минуту в контейнер даже не ввалился – упал – крепкий высокий парень. Пыльные дреды распались в разные стороны. Залезший вслед за ним филиппинец (судя по форме – служащий отеля) задыхался, будто пробежал десять миль по пересеченной местности, но нашел в себе силы как следует дать лежащему в бок.
– Не двигайся! Только пикни, я убью тебя! Понял?
Крепыш с дредами развернулся на спину, и стало понятно, почему он ввалился в контейнер. Его руки были связаны стяжками, сразу несколькими, неумело, но прочно, а в рот вставлена какая-то скрученная тряпка. В проеме контейнера только успели показаться еще две фигуры – парня и девушки, как двери закрылись и раздался резкий лязг металлической скобы, которая отрезала оказавшихся внутри от внешнего мира.
– Сидите тихо, катера уже рядом, – предостерег голос Нейтана.
И действительно – над заштилевшим морем разносилось жужжание нескольких легких двигателей, слышное даже через плотно запертые снаружи двери. Каждый в контейнере с тревогой прислушивался к этому звуку, единственному звуку, который нарушал тишину. Ее прервал Альваро, который открыл глаза и, неловко повернувшись, закряхтел от боли. Ему показалось, что кровотечение вновь открылось. Он достал телефон, включил подсветку и осмотрел рану. Нет, показалось – кровь не шла. Но все обитатели контейнера увидели пятно света: ярко освещенную изуродованную руку Альваро и отблеск на его внезапно постаревшем лице. Пленник с кляпом во рту неистово замычал, привлекая к себе внимание, и Альваро направил фонарик телефона на него. Это был тот самый серфер, парень Евы.
– Орландо! – крикнул Альваро и каким-то невероятным для раненого, стремительным броском оказался у его головы.
Альваро попытался вырвать кляп, но его остановили двое: тот самый служащий отеля, из филиппинцев – Пун, что затолкал Орландо в контейнер, и широкоплечий белобрысый малый – Лон, облик которого выдавал в нем британца или австралийца.
– Ты его знаешь? – спросил Лон, и, не став дожидаться ответа на свой бессмысленный в данной ситуации вопрос, продолжил: – Слушай, мужик, мы его даже спасать не хотели. Он орал и рвался из лодки. Из-за него нас могли заметить, и сейчас могут. Нам пришлось его связать. Но будь моя воля, я бы его бросил в воду.
– Это парень моей дочери, пусть скажет, где она, – начал уговоры Альваро.
Орландо страдальчески замычал. Пун и Лон переглянулись.
– Нельзя открывать ему рот, – едва связывая английские слова, пробормотал Пун.
– Пообещай, что не будешь орать. Иначе нас всех убьют. Понимаешь, ты понимаешь меня? – прошептал Орландо Лон.
Орландо тихонько застонал. Лон аккуратно вытащил тряпку из его рта.
– Где Ева? – слезно, отчаянно спросил Альваро.
– Я думал, она с вами…
Сердце Альваро сжалось. Перед глазами полыхнуло – девушка в белом убегает вдоль пляжа, выстрелы разрывают сонный тропический воздух, резкая боль в руке. Выстрелы, выстрелы… но уже на палубе, в ту самую секунду, совсем рядом. Резкие автоматные очереди, одиночные хлопки ружей, тихие – в сравнении с автоматными – выстрелы из пистолетов.
– На пол, все на пол, – каким-то странным, негромким, но отчетливым голосом скомандовал Нейтан.
В этот момент начал работать двигатель корабля, и вибрация от него ощущалась на металлических стенках контейнера. Тут же пара пуль прорикошетила о контейнер. Еще одна очередь прошлась по контейнеру, стоящему первым этажом. Стрекот автоматов продолжался еще несколько минут – по всему кораблю шла борьба, порой слышались отдаленные неразборчивые возгласы. Затем – еще минут пять, может, десять, раздавались одиночные выстрелы, в ответ которым огрызался то один, то сразу несколько автоматов. Кто-то последний бился за жизнь, пытаясь одолеть явно превосходящие его силы.
Глава 3
Путешествие
Неизвестность словно повисла в воздухе. Тишина после перестрелки заставляла еще сильнее вжаться в пол контейнера, парализовала любое движение – неудобно вывернутая, простреленная рука Альваро ныла, но он не смел ею пошевелить. Страх, остановивший все вокруг, на сердца действовал иначе, заставляя их биться ощутимо громче обычного, и каждый бы хотел, чтобы его сердце замерло, чтобы даже в ушах и висках не отдавались толчки крови.
Первым поднял голову Нейтан. Все лежали ничком, напряженно застыв, и только старый турист каким-то странным образом обмяк, прислонившись к двери контейнера.
– Эй, мужик! Старик! – позвал Нейтан, и люди начали привставать. А старый турист приоткрыл глаза.
– В меня, кажется, попали…
Нейтан, согнув колени, подобрался к туристу и взял его за плечо, чуть отодвинув того от стенки. Тут же стало видно расползающееся по рубашке пятно крови и дырка от пули довольно крупного калибра на рифленом железе.
– Эй, доктор! – обернулся Нейтан, но Альваро и без того уже был рядом.
– Помоги! – командовал уже Альваро.
Вместе они перевернули старика, который слегка похрипывал, когда его двигали.
– Плохи его дела… Видимо, пуля в легком, – заключил Альваро.
Орландо не стал ждать разрешения и громко закричал: «На помощь! Есть кто на судне?! Здесь человек умирает!» Наверняка все понимали, что в перестрелке необязательно победил дружественный им экипаж сухогруза, и на пороге контейнера в любую секунду могли появиться те самые боевики, от которых туристы и пытались спрятаться. Но ситуация больше не располагала к молчанию. Вслед за Орландо поднялся целый хор голосов с аккомпанементом в виде ударов по стенкам контейнера. Но ответа не было. То ли все участники столкновения погибли, то ли боевики оставили судно, забрав выживших матросов на свои катера. Стало ясно одно – запертые пленники остались в одиночестве, их сухогруз, словно корабль-призрак, на полной скорости шел в неизвестность.
– Дайте воды, – будто не услышав ни тревожных выводов, ни поставленного ему диагноза, попросил турист.
Брюнетка протянула бутылку воды, но Нейтан отстранил ее руку.
– Никакой воды пока. Есть шансы? – повернулся он к Альваро. Тот только покачал головой.
Нейтан и Альваро устроили старика поудобнее, подложив ему под голову его же сумку. Старик не унимался и просил пить, настойчиво, и, как казалось всем в контейнере, все громче. После третьей просьбы не выдержала Данита – филиппинка в форме горничной.
– Дайте ему воды, человек умирает! Почему не даете?
– Именно. Он умирает. А нам тут нужно держаться, черт возьми, неизвестно сколько! Что выберете – прожить чуть дольше или напоить того, кто все равно сейчас кончится?
– Но…
– Никаких но! Сейчас вы не в мягкой постели в отеле. Поймите, что с этой минуты, да даже раньше – мы все на краю. Хотите умереть поскорее? Пусть напивается!
Казалось, что люди в контейнере давно успели привыкнуть и даже устать от вынужденного молчания. Но после оглушительно трезвых слов Нейтана тишина повисла какая-то новая, особенная. Каждый задумался, что же за точку координат они все проходят, какова на самом деле ситуация, чем она чревата. Смертью – и только ей. Люди – под пулями, во время бегства из отеля и с острова, ничегошеньки не понимали, у них попросту не было времени остановиться и попытаться хотя бы внутри самих себя прощупать шок, который на самом деле уже объял каждого.