Точка невозвращения
Шрифт:
13
Утром его разбудил стук в дверь. Это была Мара.
— Доброе утро! Заходи.
— Долго еще сидели вчера? Я думала, этот Серх тебя до смерти упоит и уболтает.
— Нет, не особо. Да он ничего вообще-то. Знаешь, он подарил мне пистолет.
— О, ну, можем пойти пострелять по бутылочкам. Охота-то, похоже, накрылась медным тазом, с твоей ногой по лесу не погуляешь.
— Да…
— А знаешь, что я подумала! Не съездить ли нам в гости к отцу? Раз уж оказалось, что он работает недалеко отсюда. Познакомишься с ним, он тебе понравится, я уверена. Вы чем-то похожи.
— Почему бы и нет? — сказал Майкл преувеличенно воодушевленным тоном. На самом деле ему было страшновато знакомиться с отцом Мары. «Вроде взрослый человек, — упрекнул он сам себя, — а трушу как школьник перед родителями первой девушки». Почему-то с родителями девушек отношения у него никогда не складывались. Родители Кэтрин его просто недолюбливали, а про отца Анабэль даже вспоминать не хотелось.
После завтрака они сели в машину и поехали в горы. Место, которое им было нужно, на карте обозначалось серой зоной, но туда вела единственная дорога через перевал, и Майкл был уверен, что они не заблудятся. Дорога ответвлялась от основной трассы, по которой они приехали из Шарна, и была не лучшего качества. Обычная грунтовка, да еще и местами с колдобинами, серпантином взбиравшаяся в горы.
Примерно через час они поняли, что подъезжают к пункту назначения. На въезде на территорию, огороженную сеткой с колючей проволокой, был шлагбаум и будка охранника. «Даже ворот нормальных нет», — удивился Майкл. — «Впрочем, кому здесь что может понадобиться… Местные предпочитают заниматься своими делами и не лезть в чужие».
Охранник вышел из будки, лениво потягиваясь, и спросил, что им здесь нужно.
Мара пустила в ход самую обаятельную улыбку и сказала, что они едут навестить ее отца, Алека, начальника лаборатории.
— А, проезжайте, я позвоню, чтобы вас там встретили.
— Спасибо.
Метров через триста дорога уперлась в серое бетонное одноэтажное здание.
— Отец говорил, что лаборатория в основном подземная, наверное это ее самый верхний этаж, — предположила Мара.
На крыльцо вышел человек в белом халате. Майклу его лицо показалось смутно знакомым, но он не сразу вспомнил, где его видел. Потом сообразил: да ведь это же тот лысый из гостиницы в Шарне!
— Ба, какие люди! Ну, заходите, заходите. С чем пожаловали? Мара, я и не надеялся, что ты когда-нибудь заинтересуешься работой своего отца, что случилось?
— Ничего особенного, просто мы с Майклом хотели поохотиться здесь в горах, но он неудачно подвернул ногу в лесу, поэтому охоту пришлось отменить. А потом в гостинице мы познакомились с топографом Серхом, он рассказал, что здесь работал, говорил о тебе, вот я и решила приехать, навестить тебя и познакомить с Майклом. Думаю, вам будет интересно пообщаться.
— Познакомиться? А ведь мы знакомы. Не припоминаешь старого друга, а, Микки?
— Простите, нет.
— Ну конечно, я сильно изменился за эти годы. Алек Борски.
— Боже мой! Алек. Я даже как-то не сопоставил, впрочем, я не знал, что ты занимаешься физикой. Дружище, как я рад тебя видеть!
Майкл уже раскрыл объятья, но Алек суховато протянул ему руку.
— Что ж, я тоже рад, проходите, чувствуйте себя как… в гостях.
Алек провел их в свой кабинет, заварил чай, достал с полки коробку с изрядно подсохшим
— Да, неожиданная встреча, — начал Майкл. — А что же ты не признался еще тогда, в гостинице? Мы бы посидели, выпили, повспоминали юность… Хотя нас объединяют грустные воспоминания. Помнишь, Мара, я обещал рассказать тебе, как вывихнул ногу в первый раз?
— Да.
— Так вот. Мы все тогда были молодыми, студентами, знаешь, сил много, жизненного опыта мало, хотелось какого-то драйва, жизнь казалась слишком размеренной и скучной. Началось все с кружка чтения. Читали всяких древних философов, писателей, прочитали несколько антиутопий, стали обсуждать, и знаешь, нам вдруг показалось, что мы тоже живем в антиутопии. Что свободы мало, что за нас как будто всё выбирают, а тут еще закон новый приняли о создании единой базы ДНК всех граждан Уэя. Нам это не понравилось! Речь шла, как нам показалось, уже не о безопасности граждан, а о возможной искусственной селекции. Правда, потом правительство специально прописало в законе пункт о запрете селекции, но это было уже после нашего выступления. И после не значит вследствие, но тем не менее. В общем, мы создали тайную организацию, куда входили студенты разных факультетов и другие сочувствующие, и решили провести массовую акцию протеста, чтобы «открыть глаза» нашим гражданам.
— Да, да, какая ирония, — вмешался Алек, — Майкл Трэмсон, всегда и во всем лучший, первый ученик, стипендиат, спортсмен! И вдруг взбунтовался, свободы ему, видите ли, захотелось! Где же ты был, когда мы все вышли на площадь? Наш юный гений, громче всех кричавший про свободу и права человека, струсил.
— Неправда! Ты же знаешь, что накануне того злополучного дня я участвовал в соревнованиях по прыжкам и очень сильно вывихнул ногу. Я просто не мог ходить!
— Ну, конечно! Какое несчастье — ножку повредил! Даже свои поражения ты умел превращать в победы. Когда всех зачинщиков акции протеста арестовали, ты оказался ни при чем. А нас приговорили к высылке на остров Оу, навечно.
— Но я же поехал вместе со всеми!
— Поехал. Но по своей воле, а не под конвоем. И у тебя всегда было право вернуться. Ты не знаешь, что значит «без права на возвращение»! За одну глупую выходку, придуманную тобой, мы расплачивались всю жизнь на этом проклятом острове!
— Не я один это придумал. И я расплачивался за случившееся вместе со всеми. Кроме того, многие впоследствии подали прошение о помиловании, и им в конце концов разрешили вернуться. Ты бы тоже мог, но нет, ты же слишком горд для этого, Алек. Лучше же ненавидеть и проклинать весь белый свет, как этакий Каин или Манфред.
— Не в этом дело. Я не собирался возвращаться.
— Да и я бы не уехал с Оу, если бы не ты! Ты же сам меня уговорил, буквально насильно впихнул на паром, а теперь упрекаешь! Да, я оказался слабее, чем думал, но…
— Ты всегда был слабаком, Майкл! Слабаком и трусом! За что только Анабэль любила тебя? Ты не смог даже вернуть девушку, которую любил больше жизни, как ты говорил!
— Я пытался ее найти, ты же знаешь, мы ведь вместе ходили, расспрашивали у надежных людей, даже нашли одну из вилл ее отца в пригороде Шарна, но там никого не было, кроме прислуги. И прислуга сказала, что молодая хозяйка вышла замуж и отправилась погостить к родителям мужа, куда-то вглубь острова.