Точка невозвращения
Шрифт:
— И ты тут же скис. Она вышла замуж, ах, какая трагедия! Хороший повод, чтобы уйти в запой и отказаться от непосильной для тебя задачи!
— Но что я еще мог сделать?!
— Ты — ничего.
— В каком это смысле?
— А в таком. Ты трус и неудачник, Майкл. Когда я погрузил твое бренное тело на паром, я почувствовал такое облегчение, такую радость! Теперь я знал, что мне делать. Я бросил работу в порту и через одного знакомого наркоторговца устроился работать курьером в одну из фирм Хосе (мужа Анабель), через год дослужился до старшего курьера, мне стали доверять важные поручения. Еще через год Хосе понадобился новый личный шофер, и я устроил так, чтобы ему порекомендовали меня. Так я получил возможность видеть Анабэль, женщину, которую я любил больше всего на свете.
— Ты любил?!
— Я. Я полюбил ее с первого взгляда,
— Подумать только! Анабэль многим нравилась, она была очень красивая, но я и вообразить не мог, что ты был в нее влюблен…
— Ты был моим другом, а она выбрала тебя, везунчика Майкла, всегда выходящего сухим из воды… Ты даже не любил ее по-настоящему! Ты бы не смог пройти через то, через что прошел я ради нее. Однажды Хосе поручил мне отвезти его жену в город. Пока мы ехали, я рассказал Анабэль все. Как разрушили колонию хиппи, как мы с тобой отправились в Шарн, как работали на погрузчиках в порту, как искали ее повсюду, как узнали, что она вышла замуж, и наконец, как я отправил тебя домой на Уэй, а сам остался, чтобы найти ее, и вот — нашел. Она все еще любила тебя! Знаешь, о чем она меня попросила? Чтобы я скорее дал тебе знать, что нашел ее, чтобы ты приехал и забрал ее. Святая простота! Она думала, что я нашел ее для тебя, как настоящий верный друг, этакий Санчо Панса…
— Предатель! Ты ведь мог мне сообщить, я бы приехал!
— Ну, конечно! Ты бы приехал! Предатель здесь только ты, бросивший своих друзей, оставивший девушку, которая тебя любила. Ты ведь и сам мог вернуться на Оу и еще раз попытаться ее найти, что тебе мешало? Но ты не вернулся.
— Я хотел, но…
— Мы ждали тебя больше года. Точнее, Анабэль ждала. Она верила, что ты приедешь и спасешь ее. Я тянул время, всячески стараясь при этом заслужить ее доверие, ее признательность. Она говорила со мной о тебе, я стал для нее чем-то вроде лучшей подруги, которой можно доверить все секреты. Я опекал ее как мать и отец вместе взятые, исполнял все ее прихоти и капризы, утешал, когда муж обижал ее. Хосе был ужасным мерзавцем, и я думаю, что его недавняя смерть была для него незаслуженно легкой. Однажды он уехал куда-то по делам на целую неделю, а меня оставил при Анабэль на вилле. Мы с ней уже успели очень подружиться к тому времени. Каждый вечер я тайком пробирался в ее комнату, чтобы прислуга не видела, и мы часами разговаривали обо всем на свете. Но больше всего — о тебе. И вот, как-то раз мы сидели перед камином, а за окнами тоскливо завывал ветер, разгулялась осенняя буря, и Анабэль вдруг сказала: «Мне так тревожно что-то, на душе так тяжело, смутно… Ведь он не приедет. Майкл не приедет за мной. Скажи! Скажи мне правду, он не приедет, он забыл меня?». И я ответил: «Да, боюсь, что так». Как она плакала в ту ночь, бедняжка! Я утешал ее как мог. Мы стали любовниками. Но горькая это была любовь. Потому что, даже обладая ею, я знал, что Анабэль не любит меня. Какая это была пытка — любить ее всем своим существом и знать, что она все равно любит тебя, Майкл, даже несмотря на твое предательство, что она отдала бы все на свете за то, чтобы на моем месте оказался ты.
Майкл закрыл лицо руками. Алек продолжал:
— Через некоторое время она поняла, что беременна. Тайком от мужа сделала анализы и узнала, что ребенок от меня, и что будет девочка. Сказала мужу, что скоро родит девочку, а он ужасно разозлился. Хосе хотел мальчика, наследника. Я слышал, как он орал на нее: «Мало мне одной потаскухи в доме, еще решила наплодить, сука, тварь, не могла постараться, чтобы был мальчик!». Мы с Анабэль долго ломали голову — что делать. Врачи сказали ей, что если сделать аборт, детей у нее больше не будет. Она решила оставить ребенка, но не хотела и думать о том, чтобы наша дочь росла в доме Хосе и, не дай бог, повторила несчастную судьбу своей матери. Когда ей пришло время рожать, я подкупил акушерку и врача, чтобы они отдали мне новорожденную девочку, а Хосе сказали, что Анабэль родила мертвого ребенка. Они так и сделали. Как раз накануне одна бедная женщина родила очень слабенькую девочку, которая вскоре умерла, ее-то и предъявили Хосе. Ребенка похоронили с большой помпой, на это Хосе не поскупился. А маленькую Мару отдали мне, и я растил
— Мару?! Так ты ее дочь? Дочь Анабэль? О, боже!
— Не смотри на меня так! Клянусь, я ничего не знала! Он сказал, что моя мать умерла. Отец, как ты мог обмануть меня?!
— Мы решили, что так будет лучше для всех, ведь если хоть что-нибудь дойдет до Хосе, случится катастрофа. Анабэль была уже научена своим горьким опытом, она хорошо помнила, благодаря какой нелепой случайности отцу удалось ее отыскать после побега. Поэтому она приняла это решение, поверь, оно далось ей очень нелегко. И ты всегда была в ее мыслях, она как могла заботилась о тебе и старалась использовать любую возможность, чтобы увидеть тебя издали, оставаясь невидимой для тебя. Ее сердце буквально разрывалось от любви и от страха за тебя.
— Я хочу ее увидеть! Где она?
Алек ответил не сразу.
— Точно не знаю. Мы расстались довольно давно.
— Как же ты оказался здесь? — спросил Майкл. — Насколько я понимаю, от Хосе просто так никто не уходит, особенно личный доверенный шофер.
— После рождения Мары я отправил ее на некоторое время в деревню, наняв очень хорошую кормилицу, и стал искать возможности уйти. Общался с людьми, собирал информацию. Подружился с шофером одной большой шишки с очень большими амбициями. Хосе ведь мелкая сошка, в сущности, есть люди и покрупнее. Однажды меня послали с поручением к нему, а я уже успел разузнать, что он ищет по всей стране талантливых инженеров и ученых. Ну, это был мой шанс. Я сказал ему, что я ссыльный с Уэя, физик, ищу работу по специальности. Он согласился взять меня на испытательный срок и обещал, что с Хосе все уладит. Я согласился. Постепенно вошел в курс дела и понял, что горнодобывающий комбинат — просто ширма. Очень удачная, надо сказать. Для посторонних и праздно любопытствующих наша лаборатория просто занимается анализом горных пород, ничего интересного. Даже охрана на въезде практически никакая, ну, ты видел. Хочешь что-нибудь скрыть понадежнее — притворись, что тебе абсолютно нечего скрывать.
— Чем же вы занимаетесь на самом деле?
— Ты уверен, что действительно хочешь это знать, Майкл?
— После всего, что я сегодня от тебя услышал, вряд ли меня что-то может еще больше выбить из колеи.
— Ну-ну. То, что ты здесь видишь, — только верхушка айсберга. Главные лаборатории глубоко под землей. Вход туда хорошо спрятан и тщательно охраняется.
— И что там?
— То, над чем я работал последние десять лет. Мы называем наш проект Интегралом. Видишь ли, передо мной поставили интереснейшую задачу в области расщепления атома.
— И ты не отказался от этой работы? — возмущенно спросил Майкл.
— Ты дурак или так, ушибленный? Я уже не мог отказаться. Да и не хотел. Это же уникальная технология, дающая огромную власть. И это научный вызов! Я знал, что будет очень трудно, но рано или поздно я смогу. Я докажу всем, чего я стою!
— И ты действительно ее создал?
— Да!
— И что теперь будет?
— Думаю, теперь мой босс объявит себя самым главным на Оу, а еще, вероятнее всего, замахнется и на власть над Уэем. Будете ему дань платить и рабов присылать или еще что-нибудь, на что его фантазии хватит, — и Алек глумливо захохотал.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Да тебя убить мало за это! Это же катастрофа! С таким трудом достигнутый мировой баланс рухнет! Ты должен уничтожить ее, слышишь?!
— А если нет?
— Я найду ее и сам уничтожу!
— Все тот же самонадеянный идиот. Кто тебя туда пустит?
— У меня есть кое-что.
Майкл вынул из внутреннего кармана охотничьей куртки пистолет, подаренный Серхом.
— Да что ты говоришь! И ты, проповедовавший любовь к ближнему, мир во всем мире, величайшую ценность каждой человеческой жизни, ты готов убивать? Ты способен убить безоружного? Своего старого друга? Так-то ты веришь в то, что проповедовал?
— Именно за любовь, за мир во всем мире, за то, чтобы мои дети остались живы. За это я готов сам идти на смерть и даже убивать.
— Пожалуйста, остановитесь!
Мара встала между ними.
— Отец, ты мой самый родной человек на этом свете! Майкл, я успела по-настоящему полюбить тебя за эти дни! Вы оба очень дороги мне, пожалуйста, ради меня, остановитесь!
Майкл опустил голову. Он понимал, что опять не знает, как поступить и опять, конечно, ошибется, отступит, как и тогда, в юности. Но не может он убить своего друга, отца Мары. Не может и все. Остается последний шанс.