Точка невозврата. Волчья кровь
Шрифт:
У меня вырвался нервный смешок — серьезнее некуда! — и я сказала:
— Насколько это возможно. Мама, он мой… — пару секунд я подбирала подходящее для моей мамы слово, — … ну… он…
— Жених! — обрадовано крикнула Лялька, не дождавшись моего ответа.
Сначала я поежилась от такого громкого слова — руку-то мне пока никто не предлагал, только сердце и жизнь — а потом решила, так оно и есть. Для мамы самое подходящее слово, оно позволяет на многое закрыть глаза.
— Ладно, — я потрепала
Лялька одобрительно закивала:
— Саш, он мне нравится. Он красивый. И хороший. И он мне заколки подарил, с камушками! Сейчас покажу!
И девочка вихрем унеслась в комнату, оставив меня с мамой один на один.
— Вот ты и выросла, — тихо сказала мама, глядя на меня во все глаза, а потом спохватилась, всплеснула руками, полезла в карман халата и вытащила свернутый пополам конверт, — держи. Это карточка. Я буду каждый месяц класть на нее деньги. Ты не экономь сильно, покупай себе все что надо. И кушай хорошо, а то совсем похудела, одни глаза остались!
Я повертела конверт в руках и сунула в карман джинсов, решая, могу ли принять эту помощь. Мама зарабатывала хорошо, даже можно сказать, отлично для нашего городка, но Влад контролировал каждый рубль. Ему всегда казалось, что на меня уходит слишком много.
— А как ты Ему объяснишь? — спросила, щупая пальцами сквозь бумагу плотный пластик.
Мама озорно улыбнулась, на мгновение став похожей на счастливую красавицу со свадебных фотографий:
— Мне повысили оклад! Давно.
Я хмыкнула — не такая уж и послушная мама, как казалось. Значит, не пропадет без меня. Да и Лялька подрастает, не даст ее в обиду — в дочери отчим души не чаял и готов был идти во всем на поводу. Будь Лялька чуть хуже, она могла бы здорово усложнить нам с мамой жизнь. Но она была очень хорошей. С самого рождения. Очень … светлой изнутри. Нет, она не даст маму в обиду! Да и меньше им будет доставаться без меня. А если Он попробует… если посмеет обидеть… я ведь вернусь в один прекрасный день, чтобы проверить! Обязательно вернусь!
— Будешь звонить? — спросила мама.
Я отрицательно качнула головой:
— Нет, мам. Я тебе на мыло напишу.
Мама снова всплеснула руками:
— Ну и память!
Но добавить ничего не успела — Лялька пришла. Она притащила не только свое богатство, спрятанное в розовой шкатулке, но и небольшую сумку через плечо.
— Умница моя! — улыбнулась ей мама, стянула ношу с плеча и протянула мне, — держи. Это тебе за удачное окончание школы.
Я расстегнула и обрадовано охнула — маленький нетбук! Давно о таком мечтала!
— Спасибо! — я уткнулась маме в плечо, обняв заодно и Ляльку.
— Это тебе спасибо, — вытерла набежавшие слезы мама.
Я отстранилась, внимательно глядя ей в лицо — за что спасибо?
Мама поняла мой невысказанный вопрос и прошептала:
— За то, что всегда прощала меня.
И тут я все-таки разревелась. И мама тоже. А Лялька нет, она только вздохнула, а потом погладила нас обеих по головам, утешая. Получается, самой взрослой в нашей компании была шестилетняя сестра.
Я хихикнула от этой мысли, мама тоже рассмеялась сквозь слезы:
— Как же мне с вами повезло, девочки! — а потом всплеснула руками, — ну точно память у меня дырявая! Саша, сегодня мальчик приходил. Воронов Гриша. Спрашивал тебя, хотел поговорить, я сказала ему, когда ты подойдешь. Думаю, он уже ждет внизу.
Я скривилась, как от зубной боли — ненавижу подобного рода разборки! "Ты мне нравишься, ты мне не нравишься…" Как будто можно выклянчить любовь. Как будто что-то изменится, если Тенгу признается в своих чувствах!
Я подошла к окну, посмотрела вниз и громко чертыхнулась — так и есть! Воронов собственной персоной, курит на лавочке, нервно зажимая сигарету в кулак.
Ну чего ему от меня надо?!
Я представила себе лицо Валгуса, когда он обнаружит парня, затем свое, если Гришка решит увязаться за нами, и решила спуститься вниз, чтобы отправить парня восвояси еще до прихода любимого.
Я же никуда не пойду одна, просто постою рядом с подъездом.
***
Когда железная дверь открыла мне путь к свободе, картина у лавочки изменилась — парень был не один, перед ним стояли два незнакомца.
Гришка стоял, повернув ко мне вполоборота лицо. Взгляд парня выражал смесь нахальства, детской обиды и упрямого желания довести дело до конца.
Воронов не видел опасности, не чувствовал ее, не понимал, что эти двое на его дороге появились не случайно. Зато я видела. И чуяла. Запах чужаков и врагов! Тех, кто ни в коем случае не должен прикоснуться к одному из моего рода. Пусть даже этот один всего лишь полукровка!
Тело привычно среагировало напрягшимися мышцами, но я сумела удержать его в узде, не позволила волку взять вверх — на Тенгу пока не напали. Быть может это простое любопытство? Не более? Хорошо бы так. Вмешиваться нельзя! Ни в коем случае! И пока меня не заметили, надо тихонько закрыть дверь и уйти! Нельзя, нельзя Им показываться!
Я помнила это, вот только стоять в стороне тоже не могла. Это. все равно, что ждать, когда тебя самого убьют. Не сопротивляясь.