Точка невозврата
Шрифт:
Гарманов вышел из здания редакции с увесистой сумкой. В ней был его ноутбук и толстая папка с бумагами. Портативные компьютеры в 2002 году были довольно увесистыми, при желании подобным "техническим чудом" можно было отбиться от грабителей, причем некоторым нападавшим после этого медицинская помощь уже была бы бесполезна. Бросив сумку на заднее сиденье машины, журналист поджег сигарету и выпустил вверх облако сизого дыма. У него было несколько минут на обдумывание плана дальнейших действий.
Константину предстояла поездка в соседнюю область. На условиях анонимности он договорился о встрече с работником одного "закрытого" института, какие-то секреты он не собирался выпытывать, но чтобы разрозненные пазлы сложились в единую картинку, Гарманову был необходим разговор со специалистом. Редакция выделила деньги на командировку, а для определенного стимулирования будущего собеседника Константин, хоть и с трудом, но выпросил у руководства некоторую сумму в долларах.
Сама идея этой журналисткой истории возникла довольно спонтанно. Один из его знакомых как-то за бутылочкой
Константин выслушал товарища и сделал пометки в своем блокноте, содержащем бесчисленное множество идей и набросков. Поначалу информация не произвела на него никакого впечатления, уж слишком все это отдавало конспирологией и желтой прессой. Возможно, тема так бы и затерялась на затертых страницах репортерской тетради. Но через очень непродолжительное время в информационной ленте его собственного сайта Гарманов увидел короткую новость о трагической смерти журналиста, пишущего на темы прошедших апокалипсисов и размышляющего о грядущем конце света и тайных обществах, навязывающих человечеству свои догмы в ущерб стремлению к познанию и поиску истины. После совещания с редактором, Константин получил добро на дальнейшее развитие этой идеи, хотя и с оговоркой – погружаться в тему очень аккуратно и осторожно.
Расследование оказалось очень непростым и весьма затяжным. С момента начала Константин уже успел опубликовать восемь объемных аналитических статей на другие темы, а это исследование и не думало завершаться. Чем глубже журналист погружался в суть вопроса, тем больше непонятного и загадочного всплывало в процессе. Количество безвременно ушедших ученых, писателей, журналистов и просто энтузиастов, так или иначе связанных с исследуемым вопросом, только за последнее десятилетие достигло уже девяти человек, причем ни одна смерть не была насильственной. Официально все инциденты были отмечены как несчастные случаи или смерть по естественным причинам. Журналист подозревал, что реальный частокол из могильных крестов наверняка значительно больше того, что он успел "нарыть". Еще в этой мрачной статистике не учитывались просто исчезнувшие личности, иностранцы, а также люди, по каким-то причинам покинувшие опасную тему.
До определенного момента Гарманова больше интересовали люди и их судьбы, чем объединяющая их идея. Однако со временем он стал глубже вникать в детали своего расследования и отчетливее понимать мотивы стороны, желающей всецело контролировать информацию по данной теме, и тех, кто хотел собрать достаточный объем аргументов для придания их гласности. Сама физика глобального и катастрофического для планеты процесса была для журналиста не особенно понятна, именно для этого он и должен был встретиться со специалистом одного закрытого учреждения. Этот человек, по словам рекомендовавшего его коллеги-репортера, был весьма "подкован" по многим научным вопросам и за вполне приемлемую сумму в твердой валюте мог оказать необходимую консультацию и помощь.
Дорога до места встречи заняла несколько часов, будучи в городе, Константин успел плотно покушать и уже приближался к назначенной точке. Рандеву со своим собеседником журналист условился провести в одном придорожном кафе, где можно было без суеты и лишних ушей спокойно беседовать на протяжении любого времени, к тому же это было одним из условий встречи. Свет встречных фар слепил мужчину, особенно доставалось водителю от большегрузов, которые имели в своем арсенале два, а то и три ряда ярких фонарей. Конечная цель поездки была уже не за горами, Гарманов немного устал и довольно сильно хотел в туалет. У любого водителя в таких случаях есть вариант ускорить приближение заветной цели – нажать на педаль газа. Константин в этом смысле не был исключением и что есть мочи пришпоривал старенькую машинку, надеясь, что та не развалится в самый неподходящий момент.
Встреча прошла весьма продуктивно, Гарманов, вначале испытывающий некоторый скепсис по отношению к собеседнику, в процессе разговора проникся уважением к его уму и разносторонним познаниям. Изначально была договоренность, что журналист не будет расспрашивать о том, где конкретно и в каком направлении специалист трудится. В принципе это и не потребовалось. В общих чертах объяснив собеседнику цель их встречи, Константин был несколько
Из всех возможных глобальных разрушительных событий консультант Константина как основное выделил очень быстрое и существенное смещение земной коры на значительное расстояние. Конечно же, в беседе были рассмотрены и другие катастрофические явления, но только это способно было одномоментно уничтожать целые материки и цивилизации на всей планете и только его, при условии обладания обширнейшими исходными данными и соответствующими знаниями, можно было более-менее просчитать. Землетрясения, извержения вулканов, потопы и прочие "прелести" – все это, без сомнения, могло являться следствием данного события и четко вписывалось в обсуждаемую концепцию. Обладая довольно обширными познаниями во многих научных областях, собеседник постарался, оперируя очень доступными понятиями, объяснить Константину физику этого явления и почему оно с определенной периодичностью повторялось и будет повторяться в дальнейшем. По словам специалиста, он не знает ни одного учреждения, которое бы серьезно, официально и открыто занималось подобными всеобъемлющими исследованиями, не говоря уже об их сопоставлении с историческими хрониками и летописями. Даже если кто-то на глубоком уровне и занимался этой проблемой, все изыскания, а тем более их результаты, держались бы в такой секретности, по сравнению с которой тайны новейших систем вооружений казались бы болтовней старушек у подъезда многоэтажки. Обладание такими знаниями сулило беспрецедентные преимущества на любом уровне по отношению к несведущим. Даже зная временной промежуток начала катастрофы и просчитав степень разрушения тех или иных территорий, можно было подготовить к тому времени "резервные островки спасения", при этом не распыляя ценные ресурсы на те места, которые в предстоящем катаклизме либо сильно пострадают, либо вовсе исчезнут с лица планеты. Также, если обладать соответствующими военными ресурсами и вовремя подсуетиться, после события можно было бы достаточно легко "отжать" кое-какие полезные для тебя земли после того, как их население погибнет или будет уже неспособно дать достойный отпор. Соответственно, подавляющей массе населения ни в коем случае нельзя было обладать подобной апокалиптической информацией, чтобы повсеместно не парализовать жизнедеятельность своих государств и институтов власти. В общем, как ни крути, изучение данного вопроса было реально опасным занятием, слишком многие были заинтересованы в том, чтобы никто не узнал все детали не только предстоящей катастрофы, но и подробности подобных катаклизмов, произошедших в прошлом. Собеседники пришли к единому мнению, что сокрытие происходило и происходит на высочайших уровнях, процесс этот весьма сложный и очень масштабный. Переписывание истории, а также изъятие из обращения отдельных документальных свидетельств были не единственными методами в арсенале скрывающих истину. В отдельных случаях для большего запутывания следов менялся национальный календарь, уничтожались и перерисовывались карты, переименовывались города и страны. В таких условиях любая личность, способная помешать планам столь могущественных организаций, рисковала не просто здоровьем, но и жизнью. Об этом перед уходом и предостерег журналиста ученый, посоветовав заняться любой другой темой, а эту просто забыть на веки вечные.
Гарманов относился к числу тех журналистов, кому ни в коем случае нельзя приказывать или даже советовать отказаться от какой-то идеи. Подобные попытки действовали на него с точностью до наоборот. Обычно после таких советов он удваивал, а то и утраивал свои усилия, из-за чего имел постоянные конфликты с главным редактором. В данном случае он уже видел себя разоблачителем глобального заговора против всего человечества.
Прибавляя скорости, Константин вслух перечислял, по его мнению, весомые аргументы по этому материалу – бомбе. "Люди имеют право знать, и я расскажу им правду", – он повторял про себя эти слова, словно мантры, и даже не заметил, как постепенно почти в пол вдавил педаль газа. Быстро мелькающий в свете фар дорожный пейзаж не особо волновал водителя, исчезающие в зеркале заднего вида деревья не успевали взмахнуть ветвями на прощанье мчащейся с предельной скоростью "восьмерке". Сейчас за рулем сидело как бы два человека: один контролировал или делал вид, что контролирует автомобиль; второй мысленно набрасывал абзацы своего фундаментального расследования, одновременно с этим участвуя в кровопролитной битве со своим редактором, за право освещать то, что он считает важным и интересным.
С каждым, жадно проглоченным колесами, километром, водитель все меньше и меньше присутствовал в теле Гарманова, ненасытный журналист отвоевывал ячейку за ячейкой возбужденного мозга, вытесняя шофера на периферию сознания. Статья уже обретала твердый скелет, местами на голых костях начинали нарастать волокна мяса и сухожилия. У Константина периодически появилось желание остановиться и начать работать немедленно, благо ноутбук лежал на заднем сидении. От этого шага журналиста отговаривал водитель, шепотом умоляя нависшего над ним репортера продолжить движение до дома. Занятые борьбой за человеческий разум сущности все меньше внимания уделяли контролю дорожной ситуации и практически перестали смотреть в зеркало заднего вида на безлюдной ночной трассе. Если бы кто-нибудь из них все же удосужился глянуть в зеркало, то заметил быстро приближающуюся сзади тень с выключенными фарами. Сильный толчок в бампер "восьмерки" вынудил маленького водителя истошно заорать и мгновенно вырасти до неимоверных размеров, прижав ногой съежившегося журналиста к самому уголку сознания. Но было поздно…