Точка отрыва
Шрифт:
— Борь, — сказал он верзиле, — а я нож дома забыл.
Борис понимающе ухмыльнулся, сунул правую руку в левый рукав полушубка и протянул Хмелю остро заточенный кинжал с узким и длинным лезвием: — Держи, растяпа!
Хмель снова вздохнул и начал неожиданно ловко чистить картошку. Борис снял полушубок с полковничьими погонами и остался в потертой камуфляжной форме без знаков различия, на правом бедре в оперативной кобуре — АПС.
Полковник, не чинясь, придвинул от стола табурет, достал из кармана новенький складной нож с дымчатым лезвием и тоже принялся обстоятельно чистить картошку.
— Хороша сталь, — сказал Хмель, приглядевшись к ножу.
— Артель «Красное знамя», — важно ответил Борис.
— Богато живешь, — заметил Сергей.
— Подарок, — ответил Борис, сам Иван подарил.
— Крутяк! — восхитился Сергей, — кстати, сегодня командир приедет.
— Откуда знаешь? — удивился Борис.
— Вчера разговаривал, точно приедет. Человек от него был неделю назад. Охотник, на хуторе у них был, гостинец мне привез и передал — ждите, будет точно.
— Дык вьюжит же?
— На 63-м с цепями он спокойно проедет, да и чистят дорогу постоянно. А на хуторе у них трактор гусеничный, он всегда путь до дороги чистит.
Тут снова звякнул колокольчик, с мороза вбежал пузатый мужичок со старинной авоськой, набитой буханками с хлебом и огромным свертком белого полотна:
— Таки наше вам зд`гавствуйте, п`гинес вам тут сала и хлеба, чем богата наша г`усская земля, — сказал вошедший, нарочито картавя.
— И тебе, шалом, Слава, — улыбаясь ответил Борис, сало хоть кошерное?
— Нет, блин, халяльное, — заулыбался в ответ вошедший, — вообще-то мне его Бирюков с Федькой привезли еще до Черного солнца, а я не слопал, заметьте, а припас для дорогих друзей, для которых мне ничего не жалко!
— Да уж, — заметил вошедший следом за толстяком успевший сгонять домой Юрич, — в этом году просто аномалия, Черное солнце на неделю раньше взошло.
— Ага, — подхватил Сергей, такого и старожилы не припомнят.
— Старожилы для того и нужны, чтоб ничего не помнить, — вставил вошедший за Юричем плотный мужик, с холщовым мешком, из которого торчал здоровенный рыбий хвост. Где тут у вас можно рыбки построгать, карапузики?
— Вадим, откуда рыбина? — спросил Борис, — подлёдка?
— Боря, это не рыбина, это чир! — Вадим скептически посмотрел на присутствующих и, убедившись, что карапузики должным образом не отреагировали, повторил, — Чир! Из моих личных запасов, между прочим. С лета в леднике дожидался, когда вы соизволите собраться. Юрич, тащи кипяток…
— Чайку с мороза захотелось? — ехидно поинтересовался Юрич.
— Юморист, помогай давай, — хмыкнул Вадим, — если мы с тобой не позаботимся, эта детвора великовозрастная голодной останется и будет самогон пить и тушенкой закусывать. А мы сейчас чира кипяточком обдадим, кожу сдерем, а потом ты увидишь, что такое настоящая строганина!
Хмель с Борисом раскладывали по большим миска соленья. Толстяк, принесший сало, заправил капусту мелко порезанным луком и ароматным постным маслом. Сергей, поставив на огонь картошку принялся резать прозрачными ломтиками сало.
Тут в дверь громко постучали.
— Это Вова, — сказал, Сергей, — он единственный воспитанный среди вас.
В дверь протиснулся седовласый мужик, из тех, про которых говорят «поперек себя шире». В могучих ручищах он держал мангал с крышкой.
— Вот, мужики, мангал командиру сварил, — довольно улыбаясь сообщил здоровяк, ну и там внутри шампура, решетка. Мы его сейчас и обновим!
— А мясо где? — возмутился пузатый гость,
— Мясо же ты обещал принести, — удивленно ответил Владимир.
— Не было такого уговора! — Слава хитро прищурился и решительно ушел в отказ.
— Да вчера он его принес и замариновал, — вклинился в перепалку Сергей, — Вон, в ведре под окном стоит. Он кивком указал на белое ведро с подвязанной крышкой, — Кому веришь, Вов.
Толстяк радостно засмеялся и показал Володе язык.
Тем временем поспела картошка, Сергей хозяйственно слил воду в оцинкованное ведро, Хмель расставил бутылки из ящика, каждая сопровождалась комментарием:
— Эта из ягодного спирта. Эта на калгане. Эта на кедровых орешках.
— А выпьем когда? — спросил зашедший за Сергеем круглолицый парень.
— А выпьем, Андрюх, когда твой тезка приедет, — степенно ответил Борис.
— Неужто Хефе все же приедет? — обрадовался Андрей.
— Ага, — ответил Серега, давайте картошки разложу, пока не остыла, а шашлык поставим, когда Андрюха подъедет.
— Мужики, — спросил Володя, — а кто про Льда слышал новости?
— Говорят, ведьмы его все же достали, — ответил Юрич.
— Враки, — убежденно сказал Борис, — на юг он подался.
— Что он там делать будет?
— Библиотеку откроет, — хмыкнул толстяк и все дружно засмеялись.
— С Боксером он сейчас работает. Тот шмотки таскает из-за ленточки, всякие высоко-технологичные для наших условий, а Лед типа менеджера по оптовке, — пояснил Борис.
Разговор прервался громким треском старенького движка.
— Ну, наконец-то, — Вадим отложил в сторону острый якутский нож, разглядывая большое блюдо с закрученной в стружку строганиной.
— Да уж, газоновский движок ни с чем не спутаешь, — прислушиваясь заметил Серега. Этот я сам перебирал, теперь как часы.
Двигатель рыкнул в последний раз и замолк. Громко хлопнула дверь грузовика.
Входная дверь скрипнула, звякнул колокольчик, и в облаке пара на пороге появился высокий худощавый мужчина, одетый в полушубок из шкуры серка, рыжий малахай и добротные унты. На левом плече стволом вниз висела потертая винтовка СВТ с прицелом, покрытым рунами ночного и магического видения, на правом — объемистый мешок. На широком ремне — револьвер с рукояткой из северной лиственницы в открытой кобуре и большой нож в украшенных серебром кожаных ножнах.