Точка перехода
Шрифт:
Парни, ошарашенные произошедшим, молча переглянулись, и Олесь выдавил.
– Наши друзья. Борцы за не зависимость этого... как его... Олег, а за чью независимость они борются, ты не помнишь?
– Не, они не говорили. Они говорили про Фронт имени Пабло Эскобара...
– КОГО??? Да вы хоть, придурки, знаете, кто такой Пабло Эскобар?
– Да уж не дурнее тебя!
– огрызнулся Олег.
– Революционер. Кубинский, кажется. Предшественник Фиделя Кастро...
Я лишь схватился за голову.
– Не, Олег. Предшественника Фиделя звали Хоакин Мурьета. А Пабло Эскобар - чилийский поэт, его
– Вот, вот! Мужики как раз говорили, что против пиндосов борются. Что этот самый Эскобар отбирал деньги у богатых сволочей, и на них строил жильё для бедных. Но не коммунякой был. То есть строил социальное государство на основе солидаризма, как и в наследии ОУН записано. То есть они нам братья по борьбе против угнетателей, которых здешние американцы душат всевозможными ограничениями. И ехать мы должны были в их революционный штаб за агитационными материалами.
Мне хотелось одновременно и ржать, и плакать над этими жертвами постсоветского образования.
– Так, всё! Хватит! Теперь я рассказываю! Пабло Эскобар - это не чилийский поэт-коммунист Пабло Неруда. Действительно погибший при хунте Пиночета. Это не кубинский революционер Хосе Марти, которого клятый коммуняка Фидель Кастро считает своим предтечей. А Хоакин Мурьета - мексиканский "Робин Гуд", промышлявший конокрадством, герой рок-оперы "Звезда и смерть Хоакина Мурьеты". Пабло Эскобар - глава колумбийского наркосиндиката, так называемого Медельинского картеля, промышлявшего поставками кокаина в США. Редкостный подонок и мразь, лично убивавший и пытавший людей, посмевших мешать его бизнесу на торговле наркотой. Семь лет назад застрелен снайпером организации частных лиц, родственников погибших в результате многочисленных терактов, организованных по приказам Эскобара.
Притихшие "революционеры" молча переваривали услышанное.
– Теперь о ваших "друзьях". Что за "агитационные материалы" они собирались везти в город?
– Наверное, листовки какие-нибудь...
– Предположим. И много этих листовок?
– Да не, они говорили - пара небольших коробок.
– Они с вами должны были ехать, или вас одних отправляли?
– Двумя машинами. Они впереди, а мы за ними.
– В их джип пара небольших коробок войдёт?
– Да туда, блин, кубометр всякой херни можно всунуть!
– Тогда объясните мне, зачем им непременно нужно было, чтобы вы на своём "бардаке" выехали с ними из города? Настолько нужно было, что они со мной чуть перестрелку не устроили!
– Ты хочешь сказать, что это была подстава?
– начало доходить до Олега.
– Я ничего не хочу сказать. Я спросить хочу: когда, бл...дь, два мудака, мнящие себя хрен знает кем, начнут своими головами думать, а не только жрать в них?
Территория Ордена, Порто-Франко, 19 год, 2 месяц, 7 день, вторник, 04:15
Вы думаете, я их в чём-то убедил? Щас!
Нет, машину они прошприцевали, масло проверили, аккумулятор на зарядку поставили. И пообещали, что до окончания дождей забирать "бардак" не будут. Но всё, что касается критики "революционной борьбы", то это, оказывается, мои имперские амбиции и солидарность угнетателей перед лицом национально-освободительных движений. И откуда,
Ночью нас разбудила стрельба, вспыхнувшая буквально в квартале от нашего дома и быстро прекратившаяся с приездом орденского патруля. Я разрешил Наташе включить свет только когда всё затихло: ещё не хватало, чтобы какой-нибудь отморозок шмальнул по светящимся окнам. Сон, разумеется, нам перебили, пришлось переться на кухню, чтобы нарушить главный завет диетологов, гласящий, что по ночам жрать нельзя. А едва мы снова заснули, в переговорное устройство на воротах кто-то позвонил. Пришлось снова тащиться на первый этаж.
На экране чёрно-белого монитора камеры, встроенной в переговорное устройство - несколько тёмных силуэтов, вооружённых автоматическим оружием и экипированных в военную форму. Подробностей при таком освещении не видно, но вот каски орденского образца и "надутые" бронежилетами фигуры улавливаются сразу.
– Я слушаю!
– Мистер Колесов? Патрульные силы Ордена по охране правопорядка города Порто-Франко. Впустите нас, пожалуйста.
– Входите, я встречу вас на крыльце, - нажал я на кнопку открывания электрозамка.
В свете зажжённой над входной дверью лампочки я увидел, как двое из прошедших во двор профессионально "рассосались" в стороны от калитки, прикрывая шедшего ко мне, а четвёртый так и остался за распахнутой дверцей в заборе.
– Сержант Стенли, сэр! Вы - Николай Колесов? Нам приказано доставить Вас в городской Отдел патрульных сил Ордена по охране правопорядка.
– Я арестован? По какому обвинению?
– Никак нет, сэр. Я извиняюсь за доставленное Вам беспокойство, но в настоящее время проводятся следственные действия, и следствию срочно нужны ваши показания. Это связано со стрельбой, произошедшей сегодня ночью неподалёку отсюда.
Послать их куда подальше? Можно и так. Но сон мне окончательно перебили.
– Почему именно мои? Всё происходило рядом с другими домами, обитателей которых, судя по отсутствию в них освещения, вы не потревожили своим визитом.
– Не могу знать, сэр. Миссис Ширмер хочет видеть именно вас.
Сержант так выделил фамилию дамы, отдавшей приказ вломиться ко мне среди ночи, словно это была если уж не британская королева, то, как минимум, фрау канцлер Германии. Немного подумав, я согласился и попросил время, чтобы собраться.
– Хорошо, сэр. Мы подождём вас на улице. Вы на своей машине поедите, или вас подвезти?
Даже так? Тогда точно никто на меня не собирается ничего вешать.
– На своей.
Наташа, разумеется, принялась суетиться, но я её урезонил тем, что никто меня не собирается арестовывать, а вызывают как свидетеля.
– Я всё равно не усну, пока ты не вернёшься! Не задерживайся, пожалуйста!
По поводу фрау канцлера я почти не ошибся. Должность Бригитты Ширмер, о возрасте которой можно было определённо сказать только "за сорок", высокой худой немки со светлыми с проседью волосами и в очках с тонкой золочёной оправой, называлась "сверхштатный следователь в составе Европейского регионального отделения Патрульных сил". Но слово "сверхштатный", судя по рвению, с которым исполнялись её указания, похоже, отнюдь не было синонимом нашего "внештатный".