Точка разрыва
Шрифт:
Дин усмехнулся:
– Нет, и я ни о чем подобном не слышал. Знаю о полимерах, которые могут менять цвета, так что рубашка сегодня красная, а на следующий день становится зеленой. Но такого совершенства… нет. Я имею в виду, мы знаем, как можно менять фотографии на компьютере. Продают даже цифровые камеры, с помощью которых детки приделывают заячьи ушки и хвостики своим друзьям.
Он постучал по фотографии безымянным пальцем:
– Это то, что я называю близкой наукой, технологией за горизонтом сегодняшнего. Или по крайней мере, я надеюсь, что за горизонтом.
В коридоре было слышно, как палатную сестру вызывали с отчетом на дежурный пункт 1. Санитар уронил хромированное судно, громыхнувшее, как гонг. Пайпер различила мерный скрип резиновых подошв по твердому плиточному полу.
– Почему же фото не изменилось у меня? – поинтересовался Джон. – И почему оно не подмигнуло Мейсону?
– Это самая поразительная вещь. Картинка не только меняется, но и меняется у каждого по-разному, в зависимости от того, в чьих она руках. Когда она попала к тебе – ничего не произошло. Когда Мейсон держал ее – показался Уайти Доббс. Когда очередь дошла до меня – Уайти Доббс начал двигаться.
– Кто такой Уайти Доббс? – снова спросила Пайпер. Вопрос повис в воздухе.
– Каким-то образом, возможно, влияет запах тела или отпечатки пальцев, но фотография различает, у кого она в руках, и реагирует соответственно. Есть еще кое-что.
Дин указал на черную коробочку размером не больше зажигалки, со встроенным стеклянным глазом.
– Я обнаружил этот датчик на двери своего дома. Совершенная конструкция. Он сыграл роль пускового механизма, запустил магнитофонную запись, проигрывавшую специальную версию «Катись».
– Наука, – пробормотала Пайпер. – Но зачем? Или, точнее сказать, почему именно ты? Почему никто другой? Это имеет какое-то отношение к вашему загадочному Уайти Доббсу, о котором вы так и не собираетесь мне рассказать?
Дин и Джон как по команде отвели глаза.
– Я потом объясню, – пообещал Дин.
Но его лицо свидетельствовало о том, что он лжет. Пайпер почувствовала некоторую неловкость.
– А трупы? – сказал Джон. – Ты хотел осмотреть трупы, пока не прибыли из полиции штата.
Дин подпрыгнул и ткнул пальцем во второй микроскоп лаборатории.
– Да, да, трупы.
Срез уже лежал наготове.
– Любой нож или лезвие оставляют после себя в месте разреза микроскопические частицы. Легкие следы. Я снял несколько частиц с руки и классной доски и обнаружил сходство.
– Твоей классной доски? – мурашки беспокойства побежали по телу Пайпер.
– Да. Я не сообщил тебе, Джон, но в ту ночь, когда мы обнаружили тело Мередит Гэмбел, кто-то проник в мою классную комнату и оставил на доске послание. Кто-то пользовался при этом тем же ножом или лезвием, что и для отрезания частей тела. Но металл…
Он кивнул на микроскоп. Они оба наклонились. Джон первым, за ним Пайпер. Ее глазам предстала дрожащая серебристо-голубая смесь. Она вопросительно взглянула на Дина.
– Я никогда не встречал такой разновидности металла. Но теперь можно объяснить, как нож пронзил череп.
– А как насчет пылающего грузовика? Стеклянного смерча, убившего Мередит? Как это возможно? – спросила Пайпер.
– Я не знаю. Пока. Грузовик мог упасть с грузового самолета, с чего-то достаточно большого, способного переносить такие тяжести. Что до стекла, – Дин пожал плечами, – я честно, не имею представления. Пока. Но я найду объяснение. И я точно знаю, что сверхъестественного здесь нет. Это не мистика. Это просто…
– Наука, – закончила Пайпер. – Да, да, да, эту песенку я уже слышала. А как же я узнала о том, что должно произойти? Например, о грузовике?
– Ты мне расскажи.
Пайпер заложила волосы за уши.
– Я не знаю. Это просто ощущение.
Неожиданно она осознала, что Джон не сводит с нее глаз, и скрестила руки, подражая его позе. Потом перехватила проницательный взгляд Дина.
– Что? Не думаешь ли ты, что я в этом замешана?
– Тогда во всем появляется смысл, – сказал шериф. Пайпер заметила, что он блокировал ей путь к побегу. Это было практическое решение, а Джон воплощал практицизм. Он что, собирается арестовать ее?
– Дин? – умоляюще сказала она.
В голове доктора происходила борьба ума и сердца.
– Дин? – повторила Пайпер.
В глазах шерифа застыл тот же вопрос.
– Джон прав. Это самый реальный сценарий, – согласился Дин.
Пайпер почувствовала, как трепыхнулось в груди сердце, трепыхнулось в буквальном смысле слова, как бы обретя крылья и безуспешно пытаясь покинуть тесные пределы ее груди.
– Но не единственный, – продолжал Дин. – К тому же он не объясняет искры.
«Искры? Какие искры? О чем он толкует?» – подумала Пайпер.
– Возможно, у тебя повышенная чувствительность к малейшим переменам в атмосфере. Или от твоего тела исходит мощное биополе. Некоторые люди из-за этого не могут носить часы. Редко, но такое бывает.
– Я и не могу носить часы, – сказала Пайпер. – Они всегда останавливаются.
– Вот видишь. Это может объяснить искры…
– Искры? – переспросила она.
– В твоих глазах. – Дин нахмурился: – О, ты об этом не знала?
– В моих глазах искры? – ее голос поднялся на небывалую высоту, дрожа от беспокойства. – В моих глазах?
Дин потер большой палец об указательный:
– Крошечные. Но если у тебя мощное биоэлектрическое поле, то это реальное объяснение повышенной чувствительности к таким вещам. Особенно если задействовано электромагнитное излучение. Так объясняются неполадки с телефонами и радио.
И снова Джон молча и неохотно согласился со своим старым мудрым другом. Он ослабил стойку, но не до конца. Пайпер молчала. Джон потер подбородок.
– Но у меня возникает вопрос: почему? Почему сейчас? Почему у нас? Почему столько неприятностей?