Точка ру

Иртеньев Игорь Моисеевич

* * *

Задержимся на частном эпизоде,Что повернул истории сюжет.Представим на минуту, что ВолодеЗакончить дали б университет.Студент Ульянов стал бы адвокатомНа радость многочисленным родным,Считавшим, что здоровым и богатымУместней быть, чем бедным и больным.Поставив крест на пролетариатеС его вульгарной классовой борьбой,Он по утрам пил кофе бы в халатеИз чашечки с каемкой голубой.Читал бы с упоением Надсона,А не толстенный, скучный «Капитал».Зимой носил под брюками кальсоныИ от простуды леденцы глотал.Христосовался с дворником на Пасху,Тем избежав хождения в народ,Застенчивых кузин вгонял бы в краску,Поведав им французский анекдот.Соорудив парик себе из паклиИ обрядившись в дедовский шлафрок,Участвовал в любительском спектакле —Провинциалы в них находят прок.С Надюшей летом ездил бы на воды,Блистал бы в буриме в кругу коллегИ вечно жил бы в памяти народа,Как глубоко приличный человек.

Женитьба Ильича

В

брак вступают товарищи Крупская и Ульянов,Смотрит с любовью Наденька на жениха своего,«Нету, – думает, – у товарища очевидных изъянов,Не считая малосущественного одного.Он, когда волнуется, довольно сильно картавит,Или грассирует, иначе говоря,Но клятвенно обещает, что дефект исправитК первой же годовщине Великого Октября».«Вот, – думает она, – как одержим победу,Как Иудушке-Троцкому голову свернем,Перво-наперво отведу его к логопеду,А пока заикаться не стоит о нем».А Ульянов думает: «Пока времени в избытке,Лучше б ей так вот не прыгать козой,А побеспокоиться о своей щитовидке,Похоже, проблемы у нее с железой».Священник смущенно кашляет, затем спрашивает осторожно:«А вы тому Ульянову, случаем, не родня?Я вашим идеям сочувствую, но все-таки, если можно,Вы уж под монастырь-то не подведите меня.Если вдруг ненароком слух дойдет до Синода,Или, не дай бог, урядника, – больше мне здесь не служить,Да за такое запросто могут лишить прихода,Что там, прихода, сана, аспиды, могут меня лишить».«Нет, я не из тех Ульяновых, – смеется в ответ Ульянов, —Батюшка мой в гимназии сроду не преподавал,Да я своими руками душил бы таких смутьянов,Своей ногой табуретку из-под таких выбивал».А Наденьке шепчет на ухо: «Не нравится мне его рожа»,И уже громко священнику: «Если больше нету вопросов к нам,То как там у вас говорится: венчается раб божийТакой-то рабе божьей такой-то, и – по рукам».«Но перед тем еще, – говорит священник, – обменяться вам кольцами следует».«А без этого, – спрашивает Крупская, – нельзя обойтись никак?»«Нет, к сожалению, поскольку обычай этого требует,Вы ведь, прошу заметить, в церковный вступаете брак».«Если, – Ульянов думает, – осуществится мечта моя,Если к вершинам власти меня вознесет толпа,Средь множества важных дел архиважное будет самоеУ первой попавшейся стенки шлепнуть зануду-попа».«Знает он, интересно, откуда хоть дети берутся? —Улыбается Наденька, думая о своем, —Но, если девочка будет, назовем ее Революция,А если не дай бог мальчик, Лениным назовем».

Смерть Жанны

Это было не то чтоб сегодня,Это было не так чтоб вчера,Это было на станции СходняПриблизительно в девять утра.На платформе стояла девчонка,Звали Жанною люди ее,И была на ней только юбчонка,А под нею одно лишь белье.Но сейчас разговор не про это,Не об этом пойдет разговор,О другом я спою вам куплетыПод гармони своей перебор.Я спою вам про девушку Эллу,Что блистала своей красотой,Про ее невозможное телоИ характер, как море, крутой.Люди Эллу прозвали АнжелойЗа глаза голубые ее,И была она гордой и смелой,Не боялась она никого.Но не знала она, что АнжелойЗа глаза ее люди зовут,И считала себя она Эллой,И пришла она в Сходненский суд.Она с Падва пришла адвокатом,Он ей был незаконный отец,Стала всех оскорблять она матомВластелину подобно колец.Пожилая судья удивиласьИ сказала с презреньем она:– Ты зачем сюда, Элла, явилась?Нам не ты, нам ведь Жанна нужна.Но уж раз ты пришла сюда, Элла,Раз ведешь себя, матом грубя,То откроем мы новое делоИ повесим его на тебя.И не выдержал Генрих тут Падва,И воскликнул такие слова:– Оборзели, в натуре, вы падлы,Беспредел не потерпит братва!И тогда тут встает обвинитель,И тогда произносит он так:– Вы, конечно, меня извините,Только это не суд, а бардак.В общем, так. Надоело, короче,Мне разруливать вашу байду,Я слагаю с себя полномочьяИ на вас их с прибором кладу.И сказал тут начальник конвояПожилой лейтенант Ебанько:– Кто заденет меня за живое,Тот навряд ли уйдет далеко.И «макар» свой достав из кармана,Разряжает обойму в судью.Так и умерла девушка Жанна,Не сказав на прощанье «адью».Это было не то чтоб сегодня,Это было не так чтоб вчера,Это было на станции СходняПриблизительно в девять утра.

* * *

Яви, Господь, милосердье,Жалость ко мне прояви,Ты ж видишь мое усердьеНа ветхом ложе любви.Призвал к населения ростуМой президент меня,Думаешь, это простоТак вот день изо дня?И не гляди так сурово,Я лишнего не хочу,Пошли мне, Господь, второго,А я уж тебе откачу.

* * *

Суровых лет своих на склоне,В преддверье рокового дняВсе чаще думаю о клоне —Достойной копии меня.Мне без напарника херовоНа долгом творческом пути,Пошли же мне, Господь, второго,(Андрей Андреевич, прости!).Чтоб он вобрал в себя всецелоМои фамильные черты —Могучий дух, тугое телоПлюс гений чистой красоты.Чтоб не аншлаговским приколомОн пиплу щекотал ноздрю,Но жег сердца людей глаголом,И славил новую зарю.Чтоб бил он в колокол, как Герцен,Чтоб, как Валуев, бил он в лоб,Чтоб мог его я с легким сердцемБлагословить, сходя во гроб.

* * *

Смерть для жизни непригоднаНи в какие времена,Глубоко антинародна,Если вдуматься, она.Никого она не любит,Даже взрослых и детей,Всех подряд под корень рубит,Объедает до костей.Оттого-то на кладбищеНе сыскать свободных мест,Взять хоть Бостон, хоть Мытищи,Хоть с Кабулом Бухарест.Слабость жизненных позицийОчевидна всем давно,Неужели ж погрузитьсяВ вечный мрак нам суждено?Неужели всем кагаломНе родим богатыря?Чтоб костлявой по сусаламВрезал, грубо говоря.Поскребем мы по сусекам,По амбарам наметем,Пошерстим по дискотекам,Но заступника найдем.Поднесем ему в конверте,Сколь потребует рублей,Лишь бы этой самой смертиНавалял он пиздюлей.

* * *

Нынче погодка, замечу вам, славная,В небе ни облачка нынче с утра,С добрым вас утречком, Вера Михайловна,Ангел мой, свет, просыпаться пора!Что же опять вы в подушку уткнулися,Лучше б прикрыли свою ерунду,Вот уж и рыбки на ветках проснулися,Вон уж и птички запели в пруду.Вот она, ваша любимая фенечка,Что завалилась с утра под кровать,Вера Михайловна, самое времечко,Самое время, голубчик, вставать.Вера Михайловна, вы извините уж,Вы уж простите, конечно, меня,Вера Михайловна, солнце в зените уж,Вера Михайловна, доброго дня!Вот уж, с работы придя, православные,Дружным гуськом потянулися в храм!С добрым вас вечером, Вера Михайловна,Мать вашу за ногу, трам-тара-рам!Вера Михайловна, нету уж моченькиВас из постели под мышки тянуть,Вера Михайловна, доброй вам ноченьки,Чтоб мне, ей-богу, навеки уснуть!

* * *

Мне доводилось странствовать по свету,Вокруг него я обошел раз шесть —Каких людей на свете только нету,Практически любые люди есть.Холерики, украинцы, блондины,Заики, колдуны, учителя…И все они судьбой своей едины,И всех таскает на горбу Земля.Причем не просто так, не за спасибо,А ради высшей цели и мечты.Но людям это непонятно, ибоОни слепы, как все равно кроты.Никто из них вовеки не прознаетПро то – зачем, куда, когда и какИх мать, их Родина без устали пронзаетСгустившийся вокруг вселенский мрак.И со своим заданием секретным,До сей поры не ясным никому,Летит она в пространстве межпланетном,Ужасным скрипом разгоняя тьму.Снуют по ней бессмысленные люди,Трудя свои ничтожные труды,И если завтра их вообще не будет,Особой в том не вижу я беды.

* * *

Мне с населеньем в дружном хоре,Боюсь, не слиться никогда,С младых ногтей чужое гореМеня, вот именно что да.Не так чтобы совсем уж прямо,Чтоб раскаляться добела,Но за соседней стенкой драма,Всегда хоть малость, но скребла.Прижавшись чутким ухом к стенке,Фантазмы отгоняя сна,Я драмы той ловил оттенки,Вникал в ее полутона.Какое варево варилосьНа том невидимом огне,Что там заветное творилось,Доныне неизвестно мне.Случайно вырванная фраза,Внезапный скрип, чуть слышный вздох…И все же катарсис два разаЯ испытал, простит мне Бог.

* * *

М. Кочеткову

На рассвете кличет кочет,Что ж не спится дураку?Что сказать народу хочетОн своим ку-ка-ре-ку?Что вставать пора настала —В небе пурпурным плащомУж Аврора заблистала,Схожа колером с борщом.Всех достал ее глашатай,Население в тоске,Так и хочется лопатойДать уроду по башке.Променять блаженства пору,Что Морфеем нам дана,На какую-то Аврору?Да пошла бы она на …!На хрена нам этот месседж,Или, кто не понял, весть?Мир такой, какой он есть уж,Так чего из кожи лезть.В нем подушка с одеяломВо главе стоят угла,Нет в нем места идеалам,Кроме шведского стола.Так записано от века,Так и впредь тому идти,Хоть пиши, хоть кукарекай,Хоть по струнам колоти.

* * *

Мне для Алки ничего не жалко —Кто бы там чего ни говорил.Я недавно Алке зажигалкуЗа пятнадцать тысяч подарил. [2] ………………………………………..На свои купил, на трудовые,Те, что получил за этот стих.Бабки, прямо скажем, – ломовые.Алка, прямо скажем, стоит их.1993Мне для Алки ничего не жалко,Типа ни бумаги, ни чернил.Уж не я ли стих про зажигалкуДля нее когда-то сочинил.Как мужчина самых честных правил,Как примерный муж своей жены,Я ее на всю страну прославил,Да и за пределами страны.Мир о ней узнал не понаслышке,Ей самой так раскрутиться б хрен,Чтоб из незаметной серой мышкиРазом превратиться в Анну Керн.А теперь в застиранном халатеНа меня орет она с утра,Вот что мы имеем в результатеНами причиненного добра.А еще орет она на Верку, [3] А еще на всех подряд орет.…Кто имел жену-пенсионерку,Тот меня, товарищи, поймет.

2

Стихотворение написано до деноминации рубля.

3

Дочка.