Точка зеро (Мертвый ноль)
Шрифт:
— А как же скандал? — спросил Боб.
— Ну, сейчас средства массовой информации не особо горят желанием дискредитировать нынешнего президента. Они так усиленно его поддерживали, что завязаны с ним. В любом случае разве ты собираешься свистнуть своего давнего знакомого Дэвида Банджакса? Мне почему-то так не кажется. Так что все это не попадет в газеты и выпуски новостей.
— Можно мне кое-что сказать? — спросил Крус.
— Валяйте.
— И снова мне кажется, что вы принимаете все на веру. Добро одержало маленькую победу, в отношении Два-два восторжествовала хоть какая-то справедливость, но на этом конец, все позади.
— Ну вот, опять карусель с теорией заговоров, — пробормотала Сьюзен.
— Мэм, мне известно, как вел себя в Калате Зарси. Я видел молодых ребят из морской пехоты, разорванных в клочья бомбами, заложенными его людьми, которые после этого укрывались в его неприступном особняке. Не представляю, как с ним могла так быстро произойти эта «перемена», о которой все говорят.
— Сержант Крус, — сказала Сьюзен, — должна вам напомнить, что наши люди несчетное количество раз проверяли Зарси со всех ракурсов, используя все имеющиеся в нашем распоряжении технологии, от специальных препаратов и полиграфов до психологической оценки и лишения сна. Он сам вызвался на это — и легко прошел все испытания. Если он и скрывает что-то, нашей науке не по силам это обнаружить, а лично для меня, по крайней мере, это означает, что он ничего не скрывает.
— Сержант Крус, вы выдающийся человек, — сказал Ник. — Мужественный, стойкий, на мой взгляд, единственный, кто может сравниться с присутствующим здесь сержантом Свэггером. Однако у нас нет ни крупицы доказательств того, что на сегодняшний вечер что-то намечено. Если бы у нас было хоть что-то, поверьте, я действовал бы без промедления. Но я…
Зазвонил телефон. Гм-м. Ник помнил, как он распорядился, чтобы никто его не беспокоил.
Он снял трубку.
— Ник, это ты? Господи, как же трудно было тебя найти!
— Извини, Джим, но у нас сейчас…
— У меня есть кое-что для тебя на этого Зарси.
Редакционная статья «Нью-Йорк таймс»,
утренний субботний выпуск
Нужно поздравить нашу администрацию за ее героическое решение, несмотря ни на что, провести запланированную церемонию награждения кандидата на пост президента Афганистана Ибрагима Зарси «Медалью свободы». На это никак не повлияли кровавые события, произошедшие вчера вечером в Вашингтоне, в ходе которых четверо полицейских убиты и многие ранены двумя вооруженными целым арсеналом самого современного оружия боевиками, чьи личности до сих пор не установлены. Остается непоколебимым решение администрации добиться мира в регионе, раздираемом нескончаемыми войнами, и тем самым обеспечить вывод американских войск.
Хотя подробности пока неизвестны, характер действия боевиков однозначно свидетельствует о том, что это или ультраправые доморощенные террористы, или сионистские экстремисты, а может быть, и то и другое вместе. На самом деле у тех, кто придерживается крайних взглядов, гораздо больше общего друг с другом, чем у ответственных умеренных последователей тех же течений.
Необходимо также отметить самого мистера Зарси за проявленное мужество и стойкость. Можно только восхищаться его беззаветной преданностью делу мира, стремлением восстановить свое доброе имя, запятнанное его политическими противниками, пытавшимися повесить на него прозвище Палач, и готовностью стать символом
Гостиница «Четыре времени года»,
номер люкс 500,
Северо-западная М-стрит,
Вашингтон, федеральный округ Колумбия,
18.00
Костюм от одного из лучших нью-йоркских портных Джея Коса, из легкого темно-серого итальянского шелка, сидел превосходно, но не с кричащим, а приглушенным изяществом; слишком светлый для похорон, слишком темный для ночного клуба, как раз то, что надо. Золотые запонки от Тиффани, большое вам спасибо. Да будет тебе слава, Аллах, и воздадим тебе хвалу.
Носки: египетский хлопок, черные, от Джона Фейтца. Ботинки, опять же сшитые на заказ Дж. Клеверли, поставщиком двора Ее Величества, с Джермин-стрит, Лондон. Галстук — красный, с мельчайшими, едва различимыми золотыми блестками, от «Андерсон и Шеппард», также с лондонской Джермин-стрит. Сорочка, разумеется, тоже сшитая на заказ, ослепительно-белая, как зубы голливудских кинозвезд, опять же от «Андерсон и Шеппард» с Джермин-стрит.
Во имя Аллаха, бесконечно милостивого и милосердного, хвала Аллаху, господину всех миров, милостивому, милосердному, повелителю в Судный день.
Одеколон: «Шанель». Мусс: «Ревлон». Лак для ногтей (бесцветный): «Ревлон». Нижнее белье: стопроцентный шелк, «Андерсон и Шеппард», Джермин-стрит, Лондон.
Тебе одному мы поклоняемся и тебя одного просим о помощи. Направь нас на путь истинный, путь тех, кто получил твое благословение, а не путь тех, на кого обрушился твой гнев, кто отклонился в сторону.
Драгоценности: золотой перстень с бриллиантом, «Картье»; цепочка на шее с исламским талисманом, из золота высшей пробы, Жак де Ритц; часы… часы? Часы?
Я ищу спасения в Аллахе от сатаны проклятого. Аллах велик.
Часы: черный пластмассовый корпус, «Касио» модель ДУ5600Е-4, противоударные, обычный цифровой дисплей, в сетевом универмаге стоят 37 долларов 95 центов.
— Сэр, прибыл лимузин, который доставит вас в Белый дом.
Центральное управление ФБР,
камера допросов номер 101,
здание имени Гувера,
Пенсильвания-авеню,
Вашингтон, округ Колумбия,
19.00
— Хорошо, Джим, обожди секунду. — Ник прикрыл ладонью трубку. — Это Джим Стэнфорд, главный контрразведчик в Вашингтоне. Его люди ведут всевозможных так называемых «дипломатов», работающих в столице. — Он снова заговорил в телефон: — Джим, мы с ребятами как раз пытаемся определить, что происходит с этим типом. Я могу вывести тебя на громкоговоритель?
— Конечно, конечно, — сказал Джим.
Ему пришлось подождать, пока Ник тщетно пытался разобраться с телефоном, и в конце концов один из молодых агентов подошел к нему и нажал нужные кнопки.