Точки невозврата 2
Шрифт:
Я сконфуженно поджала губы. Если честно, сама не знала, как ответить на этот вопрос. Такое впечатление, что я знакомилась с этим человеком каждый раз заново.
– Скорее да, чем нет. Просто Нил забыл сообщить мне свою фамилию, – неопределённо пояснила я.
– Возьмите! – нетерпеливо воскликнула девушка, тряханув передо мной загадочным свёртком.
Я долго не сопротивлялась и взяла пакет. Почтальонша, сразу же удалилась из моего поля зрения.
Внутри посылки лежала толстая пачка евро. Невооружённым глазом было видно, что там гораздо больше чем я
Я почти вышла в коридор, когда лифт характерно звякнул, открылся, и появился Нил собственной персоной. Нырнув обратно, я прикрыла дверь, оставив небольшую щель, и стала наблюдать.
Зря боялась, что меня могут заметить. Объект моего внимания направился совершенно в другую сторону. Убрав руки в карманы брюк, он вальяжной пружинящей походкой подошёл к дальнему люксу и украдкой постучал в дверь три раза. Открыли ему незамедлительно. Показалась изящная женская рука с ослепительным золотым браслетом, взяла его за галстук и утянула мужчину за собой.
Я всерьёз подумала ворваться туда и швырнуть этому благотворителю его деньги. Но вряд ли был подходящий момент для разборок подобного рода. Наверняка, они с обладательницей руки с золотым браслетом ни чай собрались пить. Ждать, когда Нил выйдет было бессмысленно. Свидание могло затянуться на неопределённое время.
Только я не могла спокойно сидеть. На сердце было тревожно. И наплевав на все предрассудки, сунула пачку в сумку и помчалась в аэропорт.
На удачу, напротив парадного входа затормозило такси. Из него вышли четверо пьяных шумных молодых людей. Тех самых, что жили со мной по соседству. Они долго копались в карманах, искали наличность, чтобы расплатиться с таксистом. Когда их возня закончилась, и они благополучно ушли, я тут же запрыгнула на переднее пассажирское кресло.
– В аэропорт, пожалуйста! – нетерпеливо протараторила я, даже не взглянув в сторону водителя.
– Поехали… – равнодушно отозвался тот, и машина тронулась с места.
Я сидела как на иголках. Казалось, мы плетёмся очень медленно.
– Нельзя ли ехать побыстрее? – резковато вырвалось у меня.
– Нельзя, мадам. Действуют скоростные ограничения, – вежливо парировал водитель такси.
Это побудило меня всё-таки повернуться к нему. За рулём обтянутым кожаным чехлом сидел загорелый мужчина лет сорока в белой футболке с принтом, потёртой кепке и солнцезащитных очках. В ухе маленькая серьга. Вся правая рука, от плеча до кисти, была покрыта странными татуировками. На запястье дешёвые часы, а на мизинце с единственным длинным ногтем совсем простенький серебряный перстень. Вдобавок, пахло от него резким горьковато-кислым одеколоном.
Видимо, почувствовав, что его разглядывают, он оторвался от дороги и, повернув голову, вскользь изучил меня взглядом.
– Тоже что ли митинговать будешь? – с насмешкой спросил он, вернув исходное положение головы и, глядя перед собой.
– Почему вы так решили? – обескуражено переспросила я.
– А, что же ещё там сейчас делать?
Мне не нравился его пренебрежительный тон.
– Вообще-то, это не ваше дело! – грубо выпалила я и отвернулась к окну.
На что тот понятливо кивнул и больше не сказал ни слова.
Подъехав к аэропорту чуть дальше, чем обычно, таксист заглушил мотор и отработанным жестом указал на счётчик. Заплатив нужную сумму, я помедлила и, несмотря, на неприязнь, всё же попросила:
– Подождёте? Я быстро.
Тот молчал, колеблясь с ответом. Потом посмотрел на суетливую меня и неохотно сказал:
– Только если быстро.
– Я мигом!
В округе было подозрительно тихо. Нигде, ни души. Я почувствовала неладное, но практически сразу выбросила эти панические мысли из головы и смело пошла дальше.
Моё лицо вновь исказилось недовольством, когда увидела на двери большую табличку «закрыто». Для верности подёргала дверь и постучала, но четно.
Делать было нечего. В полном замешательстве я собиралась уходить, но услышав отдалённые голоса, резко обернулась.
На меня двигалась большая группа людей с мегафонами и самодельными плакатами.
Остановившись в нескольких метрах от здания аэропорта, они развернули активную деятельность. Подняли плакаты, включили мегафоны и во весь голос стали скандировать:
– Отдайте долги! Бесплатно работать не будем!
Каким-то невообразимым образом я оказалась в самой гуще этих событий и никак не могла из них выбраться. Меня обступили плотным кольцом. Палящий зной, мелькающие перед глазами незнакомые лица и кошмарный шум сводили с ума. Голова готова была взорваться.
В какой-то момент к крикам толпы примешался ещё один знакомый звук. Прислушавшись, я различила вой полицейской сирены.
Заехал на стоянку чёрный седан с мигалкой на крыше. Следом подъехал автобус. Как по команде из него выбежали бойцы ОМОНа и скрутили всех бастующих. При этом не забыли прихватить и меня. На мои заверения, что я тут не причём, они не реагировали. Таксиста, как ветром сдуло.
Так я угодила в тюремную камеру. Голые тёмно-серые стены, заплесневевший потолок, под ним маленькое окошко с решёткой и одна единственная железная лавка. Со мной туда поместили ещё человек десять. Некоторые из них сидели тихо и не привлекали особого внимания. Другие же вели себя крайне агрессивно. Возмущались, ругались матом, толкались и требовали их выпустить. Я, пока относилась к первым. Сесть было негде, поэтому стояла прижавшись спиной к прохладной стене и пыталась придумать, как поскорей выбраться оттуда.
Неожиданно один из дебоширов повернулся ко мне, шепнул что-то своему приятелю, и они тяжёлой артиллерией двинулись на меня.
– Ты, кто такая? – опасно прищурился лысый сокамерник.
Рассеянно поморгав, я пробормотала:
– Кристина…
– Что-то я тебя раньше не видел, Кристина. Не ты ли нас сдала?
Я покачала головой.
– Нет, конечно!
Он, словно острым лезвием прошёлся по мне взглядом, подался вперёд и прошипел:
– Не дай бог узнаю, что соврала. Убью!