Тогда это казалось хорошей идеей
Шрифт:
— Хорошо? — спросил он.
Я сделала глоток кофе.
— Ты знаешь, как мне нравится твоя готовка.
— Просто проверяю.
Молчание.
Он не сел на табуретку рядом со мной, предпочёл встать напротив и есть. Мне нужны шторы или что-то подобное. Или ширмочка. Всё, что угодно, лишь бы отвлечь меня от его полуобнажённого тела. Первое, что я сделаю, вернувшись домой, пересплю с кем-нибудь. С любым. То, что раньше это никогда не срабатывало, не означало, что не сработает и сейчас. Я имею в виду, что статистически это вряд ли поможет. Но я всё равно могу
— О чём думаешь? — спросил он.
— Ни о чём.
— Чушь собачья, в твоей голове никогда не бывает тихо.
Он поднял ко рту вилку с панкейком и рикоттой. Даже то, как он ел, было мужественным, челюсть равномерно двигалась, губы сжаты. Нет, я не представляла, что существует много разных версий этого процесса. Но по какой-то причине, когда он это делал, мне хотелось смотреть. Так странно. Даже не смотри на его сильную шею.
— Ты выглядишь так, словно тебе больно, — сказал он.
— Голова болит, — соврала я. — Может, из-за вина прошлой ночью.
Не говоря ни слова, он принёс мне стакан воды и аспирин. Я проглотила таблетки со смутной улыбкой признательности. Вообще-то мне следовало броситься к двери, как только я его увидела. Это было бы самым разумным решением. Я думала, что, вернувшись и снова увидев его, смогу решить некоторые свои проблемы. Но в основном я чувствовала себя подавленной. Завтра утром я встану пораньше, соберу вещи и уеду до того, как он проснётся. Это не трусость и не грубость, это разумное решение. Там у меня есть план.
— Помедленнее, — сказал он. — Будешь есть так быстро и почувствуешь тошноту.
— Я не ребёнок. И могу сама решить, с какой скоростью мне есть, спасибо.
— Я понимаю это.
— Точно? — заинтересовано спросила я. Учитывая его поведение, он не имел ни малейшего понятия. Словно мне снова шестнадцать, и он предупреждает меня о парнях и тому подобное. Напоминая мне носить шляпу, и не ходить и читать одновременно, иначе врежусь в столб. И если такое и происходило, то только пару раз.
— Да, — ответил он приглушённым голосом. — Я могу позвонить Шанти и предупредить, что задержу тебя, если тебе станет от этого спокойнее.
— Не. Все нормально.
— Вижу. — Он отложил вилку и его челюсть напряглась. — Ты ешь так быстро, потому что не хочешь быть рядом со мной.
Я ничего не ответила.
— Адель…, — он вздохнул.
— У меня много дел сегодня, — проговорила я, переходя к сути. — Можем мы об этом не говорить?
Его взгляд был несчастным. Мне стало почти его жалко. Почти.
— Пожалуйста, — повторила я.
— Нам придётся когда-нибудь поговорить об этом. — Он мог говорить себе всё, что ему хочется. Но это не произойдёт. — То, что я сказал прошлой ночью… Слушай, я не хочу, чтобы ты уходила, думая, что я ненавижу тебя.
— Я так не думаю. — Хотя на самом деле, так и есть. Также я думала, что он на 51 % бешеная сволочь. Но скоро это закончится. Так что он, его ворчливая
— Поговорим позже. После свадьбы. — Он потёр затылок, как будто у него болела голова. Только у него она видимо действительно болела.
— Хорошо. — Я кивнула, подтверждая ложь. — После свадьбы. Звучит отлично.
***
Церемония была прекрасной. Папа выглядел таким гордым и счастливым в своём смокинге. Шанти в белом длинном платье, выглядела как ожившая мечта. Они забронировали ресторан на холмах, с задней террасы которого открывался вид на океан. Клятвы были сказаны на закате. Все фотографии уже были сделаны, так что гости могли расслабиться и наслаждаться праздником. Небо с золотисто-красного превратилось в фиолетовое и синее. Как только появилась первая звезда, зажглись фонари. Кукабара и другие птички посходили с ума.
Пит выглядел чертовски ужасно в своём чёрном костюме. Если слово «ужасно» истолковывать как само мужское совершенство. Ублюдок. Я почти хотела ударить его ногой, как предложила Хейзел. Его волосы были зачёсаны назад в стиле помпадур (прим. волосы убраны наверх, как у Элвиса Пресли). Ему очень подходит. Никакой щетины, его лицо было гладко выбрито, а на губах играла весёлая улыбка. Можно с уверенностью сказать, что он рад за папу, но его немного забавляла глупая влюблённость старика.
Как бы я не пыталась не смотреть на Пита, мой взгляд постоянно натыкался на него.
— А вот и ты, — сказал Джереми, который оказался вполне ожидаемым гостем. Шанти всегда добивается своего. Он улыбнулся, протягивая мне напиток. — Джин и тоник?
— Идеально, спасибо тебе.
— Не возражаешь, если я… — Он кивнул в толпу.
— Конечно, со мной всё в порядке.
— Тогда вернусь через минуту. — Элегантный мужчина направился в толпу, чтобы поприветствовать знакомого. Вероятно, Шанти попросила его приглядеть за мной. Сказала ему, что я никого не знаю, и Бог знает какие ещё слезливые истории, пытаясь привязать его ко мне. И он мне нравился, но я не искала свиданий.
Официанты ходили по залу с подносами с закусками. Козий сыр, завёрнутый в прошутто — моё любимое блюдо. Хотя, все закуски были просто восхитительными. Оливковые тарталетки, рисовые рулетики и всё остальное.
— Хорошая церемония, — сказала Леона.
— Да. — Я улыбнулась, она не ела и ни с кем не разговаривала. Как вульгарно.
Тем временем, Леона вертела головой и говорила о торжестве, а не о том, что я стала неряшливой. Белое платье с цветочным рисунком в стиле сороковых показывало мою фигуру в выигрышном свете. Отряд чудотворцев Шанти собрали мои волосы на макушке в элегантные локоны, а мой блеск для губ мог затмить любого. Я даже потратила свои рождественские сбережения на пару чёрных босоножек Лабутен Гавана Фортис (прим. в босоножки в стиле 40-х годов). Они словно вселяли уверенность и творили чудеса. Я была похож на Аву Гарднер. Однако, стоя рядом с гламурной Леоной, я чувствовала себя глупым ребёнком, играющим в переодевание.