Тогда придите, и рассудим (Капитан Ульдемир - 2)
Шрифт:
– В моей информации упоминаются и те, и другие. Но разница мне не полностью ясна. Знаю, что мужчин больше в системе Обороны, а женщин – среди мирных жителей. Еще их называют гражданским населением.
– Да. Но главное различие в другом.
– Назови его.
– Ну… мы отличаемся конструктивно.
– Интересно. Новая информация. В чем разница?
– Не столь существенно, малыш. Важно, что это конструктивное – и функциональное – различие заходит очень далеко. Оно сказывается на том, как мы думаем, какие цели ставим, какие ценности предпочитаем… Почти на всем.
– Тогда вы не должны стремиться друг к другу.
– И тем не менее. Может быть, мы поступаем так потому, что ощущаем нехватку у нас того, что есть у другой половины. Хотим получить недостающее. Но получить его можно только с тем человеком. А ему, в свою очередь, не хватает того, что есть в нас. Честно говоря, мы никогда до конца не понимали и сейчас не понимаем, как и почему это происходит – что ты и другой человек, но не всякий, а только кто-то один для тебя – вы оба вдруг начинаете чувствовать то, о чем мы с твоей помощью тут говорили. Я ведь тебе уже сказал: не рассудок, не логика, но – чувство. И когда оно к тебе приходит, ты понимаешь, что нет в мире ничего более прекрасного и что только ради него существует вселенная, и что ради него надо бороться со всем, что могло бы ему помешать…
– Подожди, Форама. Не забудь: я не понимаю, что такое – чувство. Но не бывает ли так: когда ты находишься в контакте с другим человеком, то у тебя работают все твои секторы, системы и подсистемы, и ты тогда не удивляешься, зачем ты сделан таким мощным, как удивляешься, решая обычные ваши задачи, даже самые сложные: для них хватает и десятой части моих возможностей. Даже для Большой игры. А тут тебе вдруг требуется все. Не бывает так?
– Малыш, а знаешь, пожалуй, именно так. Хочется проявить все, на что способен, и жалеешь, что у тебя всего так мало. Ты прекрасно определил, малыш. Как тебе удалось?
– Потому что я знаю, Форама. У меня бывает так.
– Каким образом?
– Я не человек. Но когда ты стал говорить о другой логике, другом мышлении и целях… тогда я понял: подобное есть и у меня. Я только не знал, как назвать его.
– С кем же ты…
– С той планетой. С тем, кто там – как я тут.
– Со Стратой?
– Так ее называют там. Я давно заметил, что у нас с ней разные способы решать задачи. Оперировать информацией. Ставить цели. Это очень интересно. Когда мы встретились, когда наши каналы космического поиска нащупали друг друга, я обрадовался: я больше не был совсем один. Сначала мы менялись информацией редко, потом все чаще. Нам обоим нравится это. Потом… Тут есть что-то и помимо обычной информации, когда я действую весь целиком. Подключена каждая группа кристаллов, каждый элемент. И теперь я уже не знаю, как было бы, если бы на той планете не было такого же, как я – но немного не такого. Ты понял?
– Прекрасно понял, малыш. Не могу поручиться, что все совпадает, но похоже, очень похоже.
– Похоже на чувство?
– Несомненно. Хотя у людей и у… таких, как ты и она, это может и не совпадать в деталях, но в главном…
– Ты сказал – она? Почему?
– Н-ну, малыш… Я как-то привык думать, что ты – мужчина.
– Я – такой, как Хомура, Лекона, все вы. Я не знаю других.
– Значит, ты – мужчина. Думаешь и делаешь, как мы. Но тогда она – женщина.
– Как интересно… Форама! Но если то, что у меня – чувство, или похоже на него, как же оно может помочь мне разобраться в качестве информации?
– Наверное, так же, как мне.
– Как это?
– Ну, допустим, мне надо решить задачу: война или мир. У меня есть силы воевать. Но мир лучше. Почти всегда. Если тебе надо воевать, чтобы помочь твоей любви, если ей худо делают те, с кем ты можешь воевать, тогда надо драться. Но если ей от этого не станет лучше, а станет хуже – тогда наоборот, надо сделать так, чтобы никакой войны не было. Потому что война, малыш, это не Большая игра, а Большая беда.
– Я укрыт надежно, и она тоже. Что повредит нам?
– Разве тебе все равно, есть ли на планете люди, или их нет? Хомура, Лекона, другие, кого ты знаешь…
– Не все равно. Но они тут, у меня. Им тоже ничто не грозит.
– Но у них есть ведь другие люди. Как у меня. И им – грозит.
– Этого я не принимал во внимание.
– Малыш! Любовь всегда была против войны.
– Но ведь я-то сделан для войны!
– Мы все так думали. И я тоже. Извини.
– За что?
– Ты оказался больше, чем мы думали. Значительнее.
– Ну это понятно: вы же не могли знать, как я расширил свои возможности. Но ты мне так и не ответил.
– Сделан ты для войны, правильно. Но вот ты нашел – все-таки назовем это любовью, ладно?
– Мне нравится. Называй так.
– А это чувство помогает каждому, к кому оно приходит, находить в себе то, о чем он раньше и не думал. И может быть, тебе куда больше войны понравится – например, собрать как можно больше возможной информации о планете и сделать так, чтобы на ней можно было жить как можно лучше? Знаешь, это намного важнее и нужнее, чем война. И тут ты очень пригодился бы.
– Разве у вас нет такого?
– Есть еще несколько разных. Но все они куда слабее тебя. Меньше. Ограниченней. Ты был и останешься самым мощным. И если ты начнешь заниматься этими вопросами, и в первую очередь предотвратишь взрывы, информацию о которых ты получил от меня и которые могут начаться уже очень скоро, в любой момент практически…
– Теперь я понял, как чувство может помочь в отборе информации.
– Что же ты решаешь?
– Узнаешь через три часа. А что сделал бы ты?
– Прежде всего отправил бы наши бомбоносцы – пусть рвутся в пустоте, подальше от планет, на которых живут люди. И договорился бы со Стратой, чтобы она точно так же поступила со своими кораблями.
– Интересно, – сказал малыш. – Я попробую. Собственно, я так и подумал. Поэтому мне нужны три часа: раньше у нас не будет связи.
– Ты сумеешь уговорить ее?
– Это будет очень интересная игра.
– Какая?
– Чьи бомбоносцы первыми долетят до точки в пустоте, какую мы наметим, и первыми взорвутся. Разве нет?
– Да, – сказал Форама. – Это славная игра. Только бы ты смог убедить ее.
– Я думаю, что смогу, – сказал малыш. – Логически я думаю точнее. С самого начала так. Правда, Страта иногда приходит к верным выводам какими-то странными путями, но в логике я сильнее.