Токио не принимает
Шрифт:
– Что скажет наш сын?
– Нет сомнений в том, что этот человек преуспел в деле сочинения фантастических историй, – отвечал принц.
Король был удручен.
– Я и сам чувствую, что портной показал себя честным и правдивым человеком. Такой человек никогда не станет достигать своих целей, прибегая ко лжи. Портной, я вижу, что произошел ряд досадных ошибок, в ходе которых ты сильно пострадал. Скажи, чего ты хочешь от нас.
– Господин, я пал так низко, что могу просить лишь деньги.
– Твоя просьба будет исполнена. Мы выплатим все твои долги. Мой казначей Салим скажет, какие бумаги ты должен представить, и поможет заполнить все необходимые
Мустафа жаждал покинуть город, улицы которого хранили множество неприятных воспоминаний. Тем не менее он не вернулся в деревню. Она казалась ему слишком маленькой, чтобы вместить мысли, роящиеся в его голове.
Он поселился в отдаленном городке на побережье моря, где стал зарабатывать на жизнь шитьем одежды и морской формы. Вечерами после работы он сидит на берегу, смотрит вдоль и рассказывает истории мачтам кораблей, которые скользят по водной глади на горизонте.
Лица едва различимы в полутьме зала. Лампы высоко под потолком, да и не все из них светят. Нельзя с полной уверенностью сказать, о чем думают люди. Возможно, эта странная игра подходит далеко не для всех. Некоторые предпочли уснуть или притворяются спящими. Возможно, какой-то нелюдимый одиночка незаметно покинул группу, отправился в отдаленный зал для пассажиров и с непонятным интересом стал рассматривать висящие на стене предупреждения о соблюдении санитарных норм, брошюры с требованиями, касающимися виз, норм провоза алкоголя и табачных изделий, списков вещей, которые нельзя держать в ручном багаже… Да и понятно! Каждый еще озабочен своими личными проблемами, мысли о которых порой мелькают в их опустошенных взглядах.
– Следующий! – командным голосом сказала женщина, высокая и широкая в кости.
Женщина сидит в несколько развязной позе, обхватив руками затылок и широко расставив локти. Она из тех людей, которые любят путешествовать в группах и легко сходятся с новыми знакомыми. В ней чувствовалась некая легкость: она уже давно сняла туфли на высоких каблуках. Все улыбались, однако женщина не собиралась сдаваться.
– Кто будет следующим?
Редактор памяти
Вторая история
Жил некогда в Лондоне богатый биржевой маклер, и было у него три сына. Еще когда они были детьми, стало ясно, что первые два мальчика – способные и трудолюбивые ребята, а младший, Томас, вечно витает в облаках.
Больше всего он любил рыться в книгах по истории и читать о событиях, происходивших в былые времена. Его волновала борьба династии Романовых с социалистами, он пристально вглядывался в черно-белые фотографии подстрекателя Ленина и страдающего гемофилией царевича Алексея, пытаясь за поблекшими снимками чужестранцев разглядеть судьбы людей. Он с упоением читал о местах, ставших ныне модными летними курортами, где всего несколько десятков лет назад убивали миллионы людей. Мальчика поражал тот факт, что смерть в столь короткий срок стала экзотикой. Он никак не мог привыкнуть к мысли о том, что в те времена, когда мир был так молод, люди тоже старели; он не совсем понимал, как течет время.
Однажды Томас сидел на своем привычном месте в читальном зале библиотеки, находящейся рядом с высокой черной дверью городского дома его отца, построенного в георгианском стиле и стоящего в ряду точно таких же зданий на площади Кэнонбери. Он
Пожилая женщина вошла в зал и села рядом с ним. Потом сна слегка нагнулась и начала раскладывать свои вещи: повесила на спинку стула плащ, положила на стол сумочку, зонт в нейлоновом чехле, коробку с завтраком, а рядом поставила трость. Ритуал носил неторопливый и настолько хорошо продуманный характер, что привлек внимание Томаса, который пожалел о том, что она расположилась рядом.
Ему хотелось сосредоточиться на сенсационных восстаниях и зверских расправах, однако женщина сняла фольгу с сандвича, и запах яйца отогнал мысли Томаса от прошлого. «Есть запрещается» – гласил большой яркий плакат с зеленым логотипом района Айлингтона. Томас с надеждой осмотрелся по сторонам, пытаясь найти человека, который напомнил бы женщине о правилах поведения в читальном зале, но все вдруг куда-то исчезли. Старуха начала шумно жевать хлеб беззубыми деснами, и тогда Томас окинул её угрожающим, по его мнению, взглядом. В этот миг юноша понял, что женщина слепая.
– Вижу, – заговорила она, словно читая его мысли, – вам не нравится мое присутствие. – Говорила женщина громко, пренебрегая тишиной, парящей в зале. Томасу стало стыдно. Она такая маленькая и хрупкая.
– Дело не в этом. Я просто хотел…
– Вам кажется, что я не должна есть бутерброды с яйцом в библиотеке. К счастью, тут нет никого, кто мог бы схватить меня! – Она заговорщицки улыбнулась. – В любом случае слепая вряд ли уронит майонез на книгу, не правда ли? – её глаза походили на мрамор. – Вы читаете книги о прошлом, – продолжала женщина. – Фиксируете в уме даты и имена, сопоставляете все известные вам мелочи о каком-то месте или историческом периоде. Пытаетесь вспомнить о событиях, происходивших много лет назад. А вот можете ли вы запомнить то, что случится в будущем? Кажется, она ждала его ответа.
– Разумеется, нет, – рискнул предположить Томас. – Мы по определению помним лишь прошлое.
– Почему же? Разве запомнить не означает запечатлеть в сознании какие-то события, происходящие в другом времени? Прошлом или будущем?
– Но никто не может сделать настоящим то, что еще не случилось.
– Откуда вы знаете, что грядущее не имело место быть?
– Так определяется будущее! – В голосе Томаса звучало разочарование. – Прошлое уже произошло. Оно записано в памяти. Мы все помним события вчерашнего дня. Будущего пока нет. Оно нигде не зарегистрировано, и нам не дано его знать.
– Не тавтология ли все это? Память воспроизводит прошлое, которое является тем, что можно вспомнить. Я же обладаю уникальной способностью помнить то, что еще не случилось. А разница между прошлым и будущим не так существенна, как вам кажется.
Томас с удивлением уставился на нее. Старуха, безусловно, не в своем уме.
– Легко разглядеть и понять настоящее, ибо именно здесь память теряет свою силу. Воспоминания толпой выкатываются из прошлого и замирают в текущем моменте. Настоящее – защитная каменная преграда в конце тоннеля, который вы пробиваете, чтобы устремиться в будущее.