Токсичная Любовь
Шрифт:
Сколько парней могут сказать, что они набросились сразу на четырех девушек? Это какое-то дерьмо в стиле Рона Джереми[21]. Может быть, это и не так по-мужски, учитывая, что мне не нужно было соблазнять или принуждать этих женщин, но я искал не поднятие самооценки, а просто сокрушительные оргазмы. У меня было отвратительное сексуальное свидание с несколькими любовницами, и я вернулся домой с чеком на десять тысяч долларов в бумажнике. Это давало мне естественный кайф и наверняка компенсировало кошмары, которые начали меня мучить.
В нем все еще чувствовалось какое-то остаточное отвращение к себе. Ужас любил подкрадываться ко мне, когда я был совершенно один, что случалось чаще всего. В моей квартире стены будто смыкались иногда вокруг меня, как тюремная камера, и мне было трудно дышать. Когда я закрывал глаза во время этих приступов паники, передо мной мелькали окровавленные тела, как быстро редактируемый фильм ужасов: серая плоть влагалищ, вялые рты и забрызганные спермой торсы, извивающиеся в моем воображении. Моя развращенность была гремлином, грызущим мой рассудок, мучающим меня чувством вины, как у Достоевского. Поэтому я оттолкнул ее, придумывая оправдания, убеждая себя, что то, что я сделал, было нормально.
Они уже были мертвы. Это не изнасилование, если это труп. И это не значит, что я их убил. Мне очень нужны были эти деньги. Я должен был сделать это, так что я мог бы также наслаждаться этим. Они были такие красивые. Я ничего не мог с собой поделать. Может быть, если бы Рейчел трахалась со мной последние несколько лет, я бы не испытывал такого сексуального разочарования, чтобы заниматься всем этим. Это не моя вина.
Иногда эти объяснения звучали для меня довольно убедительно. В других случаях – вызывали тошноту. Иногда воспоминания заставляли меня плакать и сильно пить. В других случаях они заставляли меня мастурбировать и надеяться, что у меня будет еще один шанс сделать это снова. Моя личность разрывалась надвое. Теперь у меня были деньги. Я мог бы разорвать отношения с Сэйдж и партнерство с Лестером, найти постоянную работу где-нибудь в кабинете, перекладывать бумажки, возвращаясь к своей прежней, нормальной, скучной жизни, жизни, больше подходящей для банки чернил, чем для человека. Но был ли на самом деле какой-то путь назад теперь, когда я пересек черту? После того, как ты занимался сексом с трупами, ничто уже не станет прежним.
* * *
– Привет, Эшбрук.
Я остановился, ведра с обезжиревателем и растворителем слегка покачивались в каждой руке. Голос раздался у меня за спиной. Я узнал его. Он был последним человеком, которого я ожидал встретить в скобяной лавке.
Я медленно обернулся.
– Здравствуйте, лейтенант.
Вот оно, - подумал я.
– С тобой покончено. Он все знает, и снаружи его ждет патрульная машина. Я ожидал, что он одной рукой сверкнет своим значком, а другой достанет пару наручников. Но детектив Джордж Галлахан был одет не в свой обычный костюм и плащ, а в брюки цвета хаки и свитер. Его улыбка была теплой, приветливой, а не гримасой, выдавленной в вежливую ухмылку, которую он натягивал, когда занимался делом. Он был похож на чьего-то дедушку, и я уверен, что так оно и было.
– Странно видеть тебя здесь, - сказал Галлахан.
– В последнее время я не видел тебя на месте преступления. Взял отпуск на праздники?
– Нет, - ответил я и тут же пожалел об этом. Слишком поздно, тормоз.
– Я... э-э... просто решил уйти из этого бизнеса.
– Ох, - Галлахан посмотрел на ведра в моих руках, а затем на тележку рядом со мной. Она была заполнена щелоком, керосином, хлоркой и целым набором брезента и клейкой ленты.
– Что-то не похоже.
У меня пересохло во рту.
– О, я имею в виду, что ушел из компании, в которой работал. Я все еще занимаюсь уборкой мест преступления. Я просто начал свой собственный бизнес.
Я снова проклял себя. Почему, черт возьми, я признаюсь, что убираю места преступлений теперь, когда я делаю это незаконно? Моя досада на собственные глупые промахи слилась с паранойей, сделав разговор с лейтенантом совершенно невыносимым.
– Ну, - сказал Галлахан, и его улыбка вернулась.
– Тогда тебе повезло. Мне всегда нравилось наблюдать, как человек создает свой собственный бизнес.
– Надо поддерживать бактерии. Это единственная культура, которая есть у некоторых людей, - моя шутка не пришлась ему по душе, поэтому я сменил тему.
– А как насчет вас? Зачем вы здесь?
– Мне просто нужны кровельные гвозди. Ну, думаю, что на самом деле они мне не нужны, но это дало мне повод уйти из дома, пока моя теща околачивается там.
Он усмехнулся, и я сделал то же самое – попугай. Затем наступило неловкое молчание, в течение которого я гадал, сколько же лет его теще. Из динамиков над нами негромко звучала зловещая песня "Прошлое Рождество", хотя праздник уже прошел.
– Ну, мне пора, - сказал Галлахан.
– И мне.
– Да, не хочу задерживать человека, пока он работает. Надеюсь, мы скоро увидимся на месте преступления.
Я уверен, что он имел в виду именно это, но мне показалось странным, что он так сказал. Похоже было, что он надеялся, что кого-то убьют, чтобы мы могли пересечься.
– Это было бы здорово, - сказал я ему, а затем толкнул свою тележку вниз по одному из островков, удаляясь от него так быстро, как только мог.
* * *
В канун Нового года обе мои дочери пришли посмотреть, как опускается шар на Таймс-Сквер. Я заказал пиццу, а Кармен настояла на итальянском салате, сказав, что стала вегетарианкой. Фэй хотела побольше сыра. Дни, когда она боготворила свою старшую сестру, прошли.
– Нам обязательно смотреть репортаж с Таймс-Сквер?
– cказала Кармен.
– Ты не хочешь посмотреть, как опускается шар?
– cпросил я.
– Это традиция.
– Разве у тебя нет "Netflix" или "HBO Go"?
– Нет.
Она закатила глаза.
– Отлично. Значит, я не смогу посмотреть что-то интересное, пока я здесь.
– Тебе не следует смотреть все подряд без разбора, - сказал я.
– В мое время люди стыдились смотреть телевизор часами напролет.
– Ну, например, мы с мамой постоянно вместе что-нибудь смотрим по телику.
Я покачал головой. Телевизор, слишком тесная одежда – Рейчел позволяла Кармен делать то, чего я никогда не позволял, и я был бессилен остановить это. Конечно, для Рейчел это проистекало из глубокой потребности быть веселым родителем, чтобы заставить Кармен лучше относиться к ней после первоначального отчуждения. Я посмотрел на Фэй, как будто она могла поддержать меня. Она этого не сделала, но сменила тему разговора, что было почти так же хорошо.