Только для тебя
Шрифт:
– Это да. А у тебя такое бывало – хочется врезать, пусть и мнимому любовнику, по самое не могу, а потом… Ух, потом – держись, Эва!
– Ну, у меня все проще. Моя… в общем, она тоже актриса.
– Вы теперь не вместе?
– Мы не вместе, но и официально не порознь.
– Это как?
– Дружище, поверь, тебе это ни к чему. Долго рассказывать. Лучше скажи, что собираешься делать?
Хороший вопрос.
– Пережить вашу завтрашнюю постельную сцену и не впасть в ярость или окончательно
– Так сильно любишь?
– Разве не понятно?
– А ей сказал?
– Вообще-то…
– Ты даешь. Так это ж главное!
– Я думал, главное – другое. Век живи, век учись. Или как там у вас говорят?
– Вот-вот. Во-первых – сознайся, а во-вторых – смирись, брат. Представь, что на экране не твоя Эва, а ее двойник.
– Думаешь, поможет?
– Не попробуешь, не узнаешь. Ты Эвангелине доверяешь?
– Ну, ты и спросил!
– Отвечай, не задумываясь.
Хели посмотрел в свой стакан и понял, что больше не хочет пить.
– Нужно было сыр заказать. Думаю, у них есть что-то приличное.
– Парень, если ты ей не веришь, то…
Спиру напомнил себе, что девушка дождалась его, не разменивалась на мелочи, даря себя другим. А он… Что он сделал ради любви?
– Из женщин только ей и верю.
– Вот на этом и стой. – Хели поднялся. – Эй, я не в прямом смысле.
– Проверяю, не шатаюсь ли. Пьяным не выгляжу?
– Даже бутылку не одолели. Откуда пьяный?
– Жара, и без закуски. Мне нужно срочно поговорить с Эвой.
Чупрей посмотрел на часы.
– До завтра подождать нельзя? Почти десять вечера.
– Именно сейчас.
– А если она спит?
– Ты не понимаешь, я должен это сделать.
Юрий показал официанту купюру и подложил ее под бутылку.
– Тогда пойдем.
Из-за нужной им двери громыхала музыка, кто-то хохотал. Хели еще раз глянул на цифры на двери.
– Вечеринка? – в недоумении поинтересовался у Чупрея.
– Эвангелина – девушка с характером, – пожал плечами Ежи. – Может, передумаешь?
– Раз уж я решил, – Спиру пару раз выдохнул и громко постучал. – А ты можешь идти.
– Это и мой номер тоже, между прочим, – проворчал Чупрей. – Я тут в сторонке постою, а вдруг удастся сценарием разжиться. Надо же Эве кому-то подсказывать.
– Еще раз напомнишь мне про постель…
– Говорю же: смирись.
Хели постучал еще раз.
– Почему она не открывает? Что, если ей плохо? Тут есть запасные ключи?
– Возможно, у портье? У горничных, скорее всего, рабочий день закончился.
– Мне все это не нравится. Эва, открывай! – вдруг заорал Хели. Он и в самом деле испугался. Если с Эвой что-то случилось, он себе этого никогда не простит.
Чупрей не успел прошипеть «Тише», как
– Так и знала, что за этой Арич будут таскаться все, кто ни попадя.
– Услышу еще одно неуважительное слово в сторону этой девушки, тотчас выкуплю этот отель, и вам негде будет снимать вашу мыльную оперу. Я понятно выразился? – Соседняя дверь тотчас закрылась. Рядом давился от смеха Чупрей. – Что не так?
– Не думаю, что с ее знанием языка она поняла хоть слово, но по тону сообразила, что лучше запереться.
– Где-то я ее видел.
– Это – костюмерша.
– Тогда не страшно. Завтра вы все равно снимаетесь… Дьявол!
Он не мог спокойно об этом думать. Хели снова забарабанил в дверь.
Дверь открылась так неожиданно, что Спиру едва не ввалился в номер. Эва, взлохмаченная и в коротком халатике, выглядела так, что Хели потерял дар речи.
– Ты! А я думала…
Из-за плеча Эвангелины выглянула симпатичная брюнетка.
– Какие люди! Заходите, я – Ванда. А вы – Хели. Потанцуем?
– Ты что здесь забыла? – раздался рядом голос Чупрея.
– Это не я забыла. Это ты кое-что забыл. Разве это – не твой номер? Заходи. Будешь четвертым.
– Так, девчонки, – грозно взревел Ежи и вытянул Кицай из комнаты. – Ванда марширует в свой номер, а Эва… – Он посмотрел на часы. – Даю вам с Хели пятнадцать минут…
Спиру протиснулся в дверь и запер ее перед носом у Чупрея. Прошагал внутрь, нашел источник музыки, и в номере наконец-то воцарилась тишина. Спиру обернулся к Эве. Та стояла, как натянутая струна. Прошептала:
– Чего ты хочешь?
– Тебя. И поговорить. – Спиру подошел к девушке так близко, что той пришлось приподнять голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Его смелая Эва никогда не прятала глаз. – Сначала поговорить.
Хели нежно коснулся рукой разрумянившегося лица, провел большим пальцем по упрямому подбородку, затем по губам. Эва приоткрыла их, и мужчина едва сдержался, чтобы не начать ее целовать.
– Слушаю, – тихо, но строго вымолвила девушка.
– Я тут подумал…
Жаль, что он не подготовил нужные фразы заранее. Как же трудно признавать собственные ошибки!
– И?
Кажется, любимая не собиралась облегчать ему задание.
– Знаешь, я всегда избегал лицедеев. В моей семье ты - первая актриса.
– В твоей семье? Ты не передумал жениться?
– Никогда.
– И готов терпеть все мои образы?
– Это еще что такое?
– Образы на экране, то есть, роли.
Эва заметно разволновалась. Глаза стали огромными. Девушка жестикулировала и выглядела такой же юной, как три года назад.
– Готов, – вздохнул Хели. – Буду очень стараться.