Только когда мы вдвоем
Шрифт:
— Вообще не сложно. Поскольку мы спим в одной кровати.
Я давлюсь вином.
— Мы что?
— Ну, мы можем начать в раздельных комнатах, но ты же цыпочка из Южной Калифорнии, которая начинает дрожать, когда температура опускается ниже +15. Тут ночами всё ещё около нуля.
Из моего горла вырывается жалобный звук.
— Да это же арктический мороз.
Райдер фыркает, скидывая нарезанные овощи в сковородку и увеличивая нагрев конфорки.
— Для тебя, Уилла — да. Ставлю 50 баксов, что ты не дотерпишь и до полуночи и прибежишь греться ко мне.
Прямо
Я прерывисто выдыхаю.
— У вас тут разве нет отопления?
— Дровяная печь, — Райдер кивает на очаг. — Вентиляторы разгоняют тепло от огня по дому.
Я смотрю туда. Очаг пустой и холодный.
— Значит, ты планируешь развести его?
Райдер хмурится и медленно поднимает взгляд от курицы, которую он начал разделывать.
— Не планирую, нет.
— Ч-что? — лепечу я, и мои глаза раскрываются шире. — Но мне же будет холодно.
Он пожимает плечами.
— С точки зрения заботы об окружающей среде будет безответственно отапливать это место из-за двух человек. Я не буду этого делать, но если сумеешь сама развести огонь, вперёд. Или же ты можешь подумать о том, чтобы сыграть свою роль в защите тающих полярных ледников, вестников надвигающейся климатической катастрофы, и разделить постель с теплокровным человеком. Решай сама.
Я стону и тру лицо.
— Ты выживальщик, обнимающийся с деревьями.
— Что-что, дорогая? — он приставляет ладонь к уху.
Я бросаю в его голову забытый кусочек лука.
— Ты меня слышал, — я ни хрена не знаю о таком скаутском дерьме, и Райдер это понимает.
И снова я испытываю искушение применить к нему насилие, но еда пахнет очень вкусно, и мне бы хотелось, чтобы он доделал блюдо. Может, потом я скручу его яйца и заставлю развести огонь.
Мой желудок урчит, так что я заталкиваю в рот горсть английского чеддера и фиников и жую. Мне сложно ненавидеть того, кто может сделать закусочную нарезку такой чертовски вкусной.
— Ты играешь грязно, Бергман.
Его усмешка почти неуловимая, и он делает лицо нейтральным.
— Я предупреждал, что не всегда буду играть справедливо.
Он играет со мной, и мы всегда так делали. Он подкалывает меня, я подкалываю его. Мы по очереди играем роли кошки и мышки, провоцируем друг друга; один подталкивает другого, пока тот не оказывается загнан в угол, а потом можно сжалиться и отпустить.
Но он наклоняется, применяя больше давления. Он не просто загоняет меня в угол. Райдер давит на меня. Потому что он знает, что я бы запросто согласилась спать с ним (какая женщина в здравом уме от такого откажется?), но он этого не хочет. Он хочет, чтобы я хотела не просто метр девяносто сплошных мышц, привлекательное лицо и идеальную дозу засранца в характере. Он хочет, чтобы я хотела его. Он хочет, чтобы я сделала шаг, который это продемонстрирует.
Я потягиваю вино и смотрю на него, думая о нашем походе ранее. Я
Страх курсирует по моему телу, и всё же я хочу подавить это. Я ужасно боюсь, но в то же время больше не могу лгать. Я не могу сказать, что не хочу пытаться как-то осмыслить то, что происходит между Райдером и мной. Как это вообще сделать, если я не делаю ни шага к подобной возможности?
Мне нужен крепкий первый шаг. Он не может быть маленьким. Он не может быть жалким. Речь же идёт про меня. Единственное, что приходит мне в голову — это то, что мы всегда делали: посмотреть на ставку Райдера и перебить её.
Встав, я ставлю вино на стол и стягиваю толстовку через голову. Дальше расстаюсь с длиннорукавой кофтой. На мне только белая майка без лифчика. Рука Райдера, держащая нож, замедляется, потом останавливается.
— Что ты делаешь? — хрипит он.
Я нагибаюсь, чтобы снять спортивные штаны, затем пушистые носки. Теперь я осталась в трусиках и майке.
— Ну, если мне всю ночь предстоит мёрзнуть, можно сначала отогреться в джакузи. Выглядит весьма заманчиво.
Райдер издаёт сдавленный звук.
Отойдя от стола, я вальяжно приближаюсь к стеклянной двери и толчком открываю её. Джакузи стоит буквально в паре метров, небо напоминает чёрный купол, усеянный звёздами в такой удалённости от огней города. Стоя спиной к Райдеру, я оборачиваюсь через плечо. Я удерживаю его взгляд, пока стягиваю майку и позволяю ей упасть на пол.
Райдер свешивает голову. Его руки упираются в стол.
— Я поем снаружи, Бугай. Спасибо.
Глава 27. Райдер
Плейлист: Jamie McDell — God is a Woman
Мои руки дрожат, пока я складываю курицу в сковородку. Кожица трещит и шипит, встречаясь с жаром. Звуки соответствуют тому, как я чувствую себя, наблюдая, как Уилла запрокидывает голову в джакузи. Мне жарко, неспокойно.
Я опасно близок к тому, чтобы вспыхнуть.
Она там абсолютно голая. Я вижу её трусики и майку, лежащие на тёмной террасе как лужица пролитого молока. Лунный свет придаёт её коже голубоватый оттенок, изгиб её грудей слегка выглядывает из-под бурлящей воды.
Я настолько твёрд, что мой член вот-вот прорвёт ширинку. Мне приходится напоминать себе дышать, чтобы не упасть в обморок на сковородку с жареной курочкой и не добавить к ошеломительному репертуару моей головы ещё и ожоги третьей степени.
Я не могу перестать представлять, как она выглядит, и умираю от желания прикоснуться к ней. Она разделась, всё верно, но я не видел всё полностью. Я отвёл глаза, когда её пальцы подцепили трусики. Я не мог. Я не мог допустить, чтобы первый раз, когда я увижу Уиллу обнажённой, был таким неполноценным моментом. Когда я увижу её, это будет на равных условиях, и она будет также жаждать увидеть меня, как и я её. В этой игре я не буду уступать.