Только любовь

Лоуэлл Элизабет

— Нет. Подбежала Шеннон и ткнула в бок гризли своим старым ржавым дробовиком…

— Мой дробовик гораздо чище твоего кнута, — перебила его Шеннон.

— …и выстрелила из двух стволов сразу, — закончил Бич, игнорируя реплику Шеннон. — И убила зверя наповал.

Калеб с интересом посмотрел на Шеннон.

— Это требует немалого мужества, — произнес он, глядя на девушку янтарными глазами.

— Мужества? — переспросила Шеннон и засмеялась. — Мне было очень страшно, но я знала, какой я плохой

стрелок, поэтому нужно было подобраться как можно ближе. Если бы гризли был просто ранен, это означало бы верную смерть для нас обоих.

— Стало быть, вы подбежали вплотную и выстрелили в гризли? — продолжая в упор смотреть на Шеннон, переспросил Калеб.

— А вы что, тоже начнете кричать на меня? — насторожилась Шеннон. Калеб засмеялся, отчего усы его задвигались и показались блестящими и пышными.

Внезапно Шеннон осенило, что Калеб столь же привлекателен, как и Бич.

— Стало быть, Бич кричал на вас? — спросил Калеб.

— Да.

— Нет, — одновременно с Шеннон сказал Бич. — Я просто указал ей, что она непроходимая балда и лезет туда, куда не надо и где ее могут убить. Мы с Красавчиком почти обратили гризли в бегство.

Калеб хмыкнул:

— А гризли знал об этом?

Бич метнул на зятя энергичный взгляд и сосредоточил внимание на бисквитах, лежащих горкой на его тарелке. Больше всего его смущало то, что Шеннон рисковала ради него жизнью, но ни разу даже не намекнула, что он чем-то ей обязан. Хотя бы словом или поцелуем благодарности.

А вместо того чтобы поблагодарить ее, он орал на нее. И это его тоже смущало.

«Ну и что такого, — саркастически сказал себе Бич. — Все, что имеет отношение к этой девушке, приводит меня в волнение и смущение».

— Если у моего брата недостает хороших манер, чтобы поблагодарить вас, я делаю это за него, — проговорила Виллоу. — Добро пожаловать на наше ранчо в любое время. И вы можете оставаться у нас столько, сколько пожелаете.

— Аминь, — сказал Калеб. — Должен признаться, я соскучился по мелодиям флейты, которые звучат здесь, когда приезжает Бич.

— А кто обвинял меня, что от моей флейты разбегается в панике скот? — мгновенно отреагировал Бич, весьма довольный переменой темы разговора.

— Должно быть, Вулф, — парировал Калеб.

— Гм… гм… — это все, что сумел ответить Бич.

Шеннон не без труда подавила улыбку. Хотелось бы ей скрыть и нежность во взгляде, которым она одарила Бича, но скорее всего ей это не удалось.

Она очень скоро поняла, что от проницательных светло-карих глаз Калеба вряд ли вообще что-то можно скрыть.

После завтрака Калеб и Бич отправились осматривать скот. Виллоу занялась работой по дому, а Шеннон очень энергично взялась помогать ей.

Первый день заложил основы распорядка всех последующих. Шеннон выполняла ту же работу, что и Виллоу, касалось ли это приготовления пищи, шитья или уборки. Когда Виллоу протестовала и говорила, что Шеннон работает слишком много, она лишь улыбалась и отвечала, что работа здесь гораздо легче той, которую ей приходилось выполнять в долине Эго.

На четвертый день пребывания Шеннон и Бича на ранчо, после ужина, Виллоу уговорила Калеба достать губную гармошку и сыграть несколько ее любимых песен.

Вскоре дом наполнился зажигательными звуками вальса. Ярко горели лампы в большой комнате, освещая неприхотливую, но добротную мебель ручной работы, ковры и небольшие коврики.

Бич подошел к Виллоу, галантно поклонился и подал ей руку.

— Мадам, — серьезно сказал он, — первый танец ваш, поскольку вы хозяйка дома.

— Я сейчас не такая грациозная, как тогда, когда мы танцевали с тобой в последний раз, — предупредила она.

Бич улыбнулся мягкой, почти мечтательной улыбкой.

— Ты красивая женщина, Виллоу, тем более когда носишь ребенка — плод вашей любви с Калебом.

Виллоу вспыхнула, улыбнулась и позволила старшему брату помочь ей подняться. Она сделала реверанс с непринужденностью, свидетельствующей о хорошем воспитании и присущей ей грации.

Когда Виллоу вошла в кольцо протянутых Бичом рук, он обнял ее настолько деликатно, словно она была из хрупкого хрусталя.

Волосы ее цветом напоминали пламя свечи, глаза счастливо и радостно блестели, скольжение ее было уверенным и плавным. Свободно и грациозно Виллоу и Бич плыли по комнате под звуки гармоники Калеба.

Шеннон смотрела, как танцуют брат и сестра, с чувством, похожим на зависть. Однажды и ей довелось побывать на балу, правда, наблюдала его она с балкона второго этажа, любуясь развевающимися шелковыми и сатиновыми платьями. Слишком юная для того, чтобы танцевать, и слишком взрослая, чтобы в это время спать, она провела несколько часов среди танцующих, мечтая о том, как вырастет и окажется среди смеющихся и танцующих пар.

Но времена изменились, изменился мир. Шелка и бальные платья исчезли из жизни Шеннон еще до того, как она смогла к ним приобщиться.

— Никогда не думала, что на этой губной гармошке можно так прекрасно играть, — хриплым от волнения голосом сказала Шеннон.

На лице Калеба мелькнула беглая улыбка.

— Вы слишком долго жили в долине Эго. Мою музыку можно сравнить разве что с воем волков.

— Может быть, вас это удивит, но мне нравится волчья музыка, если я нахожусь в безопасности, в хижине.

— Меня ничто не удивит в девушке, которая поразила гризли допотопным дробовиком.

Одобрение, которое Шеннон прочитала в глазах Калеба, заставило ее покраснеть и застенчиво улыбнуться.