Только между нами

Матвей

— Шампанское такое вкусное. Я обычно его не люблю, но это классное. На Мартини Асти похоже, но вроде не оно, — без умолку тарахтит моя соседка по столу.

Ее плечо то и дело трется об мое, становясь надоедливым, так же как и тяжелый запах ее духов. Лицом и фигурой Аня больше тянет на подростка, а ее голос настолько тонкий и звонкий, что диссонанс с удушливым парфюмом становится еще более раздражающим. Я далеко не эксперт в моде и красоте, скорее, люблю гармонию

— Ты надолго думаешь у нас задержаться? — не успокаивается она, хлопая своими огромными кукольными глазами. — В офисе все тебя очень хвалят.

— У меня контракт на год, а там посмотрим, — желая уйти, я ощупываю карманы в поисках зажигалки. — Ты не знаешь, где тут можно покурить?

Взгляд Ани загорается новым интересом, будто речь идет не о пагубной привычке, а пятидесятиметровой яхте, которой я владею.

— А ты разве куришь?

— А что тебя удивляет? — рассеянно уточняю я, выбивая сигарету из пачки. Я как и все не без греха: пью, курю и системно трахаюсь.

— Не знаю… Просто никогда бы не думала…

Заложив сигарету за ухо, я начинаю оглядывать зал, чтобы разыскать балкон, террасу или любое другое место, где смог бы отвлечься от назойливой трескотни соседки и в особенности — от света огромных люстр, свисающих с потолка этого пафосного заведения. Я впервые попал на корпоратив, да еще и такого масштаба. Что могу сказать? Здесь невероятно скучно. Хотя вся еда, которую приносят на огромных фарфоровых тарелках размером с небольшую галактику, впечатляет.

Найдя глазами дверь, вполне похожей на выход к террасе, я собираюсь встать, но тут меня отвлекает ярко-красный всполох, метнувшийся слева. Я пригвождаю задницу к стулу и смотрю. Тонкая белая рука, узкое запястье без часов и браслета, на безымянном пальце сияет бисерина кольца. Светлые локоны, длинная тонкая шея, небольшой заостренный нос и большие прозрачные глаза. Крутит головой по сторонам, рассыпаясь в вежливых улыбках. Красивая. Я бы даже сказал охрененно хороша.

— Жена нашего генерального пришла, — тонкий голос Ани ввинчивается мне ухо назойливым сверлом. — Значит, сейчас он будет произносить речь.

Ах ну да, у нее же кольцо на безымянном пальце, а это вроде как брачное клеймо. Я вглядываюсь в нее с новым интересом. Есть у меня такое дурацкое хобби — разглядывать людей. К тому же, за всеми этими улыбками, я не успел рассмотреть ее губы. Красный всполох находится через целый стол от меня, но откуда-то есть уверенность, что с духами она не налажала.

Голова Родинского с зализанными назад темными волосами сейчас как никогда меня раздражает. Мешает. Наклонившись, он что-то говорит ей, затем дешевым порнографическим жестом обхватывает двумя пальцами острый подбородок и со смачной демонстративностью присасывается к ее губам. Кстати, Родинский в моем понимании абсолютно гармоничен. Мудак от кончиков напидоренных туфель до бесцветной радужки своих холодных рыбьих глаз.

Едва его длинная туша, насосавшись, вновь заваливается на спинку стула, ее тонкие пальцы мечутся к фужеру с шампанским. Отличный у нее рот. Не тонкий, но и не пухлый. Это хорошо, потому что в противном случае потерялись бы глаза. Две слишком красивые части тела всегда будут конкурировать друг с другом, и потеряется гармония.

Она возвращает бокал на стол и быстро обводит глазами зал, явно ища знакомые лица. Однако остановиться предпочитает на незнакомом. На моем. Такое случается — ведь я пристально на нее смотрю. Внедрение чужой энергетики и прочая хрень.

Темная пиджачная масса рядом с ней поднимается — как моя соседка и предупреждала, Родинский решил начать говорить.

Я салютую ей бокалом, не видя необходимости отводить взгляд. Мне нравится на нее смотреть, а я слишком невоспитан, чтобы подавлять свои желания.

«Приве-е-е-ет», — выговариваю я беззвучно, и в ответ получаю полный снисходительности взгляд. Красный всполох, скривив свои идеальной толщины губы, отворачивается к густо накрашенной соседке. Усмешка самовольно растягивает рот. Я закладываю в него сигарету и встаю. Посмотрела на меня как на ничтожного муравья, сучка. Но это даже и неплохо. Сучкой ей быть идет.

Стелла

— Ром, я отойду ненадолго. — Пробегаюсь пальцами по запястью мужа и, улыбнувшись Инге из бухгалтерии, поднимаюсь.

Тонкий «Вог» надёжно зажат у меня в ладони. Может быть, хотя бы выкуренная сигарета поможет от головной боли, потому что таблетка обезболивающего со своей миссией не справилась. Боже, с каким бы удовольствием я провела эту пару часов в ванной, вдали от бряцанья вилок и жужжания разговоров. Но для Ромы день рождения компании важнее его собственного. Да и моего тоже.

— Только же пришла, — недовольно вонзается мне между лопатками.

Я не оборачиваюсь и продолжаю идти, попутно приветствуя знакомые лица. Рома обожает всё держать под контролем, включая количество моих походов в туалет. Я почти с этим смирилась, хотя первое время готова была с себя заживо кожу содрать. По часу распиналась об обоюдном уважении и границах, пока не поняла: без толку. У большинства людей имеется клавиша переключения с рабочего режима на личный, а у моего мужа её нет. Вернее, она есть, но пользоваться ей он не считает нужным. Так что счёт у нас с ним равный. Он пытается мной управлять как одним из своих подчинённых, а я его попытки вежливо игнорирую.

Так, где здесь балкон? Кажется, справа. Пару раз мы с Ромой ужинали на террасе. Бокал вина здесь стоит как целая бутылка.

Я надавливаю ладонями на дверь, предвкушая сладостный глоток свежего воздуха и тишину, переступаю порог и моментально ощущаю разочарование. Я здесь не одна. Возле перил темнеет мужская фигура, окутанная белёсым смогом сигаретного дыма. Чёрт. Ну не уходить же теперь?

— Не возражаете, если рядом постою? — спрашиваю из вежливости, пока вышагиваю к намеченной цели — правому краю перил.