Только мы
Шрифт:
По всему миру самые разные люди исчезали в никуда, порой настолько разные, что оставалось только удивляться – учителя, целители, плотники, члены молодежных банд, полицейские, военные, инженеры, дворники и многие другие. Причем никто из людей не смог бы понять по каким критериям происходит этот страшный отбор. Оставались те, кто считал этот кошмарный мир и его не менее кошмарные законы единственно верными. Что ж, это был их собственный выбор.
…Ирвин намечал ближайшие действия и насмешливо ухмылялся – совсем скоро «Норт Энтерпрайз» упадет ему в руки, как спелое
– Папа! – заставил миллиардера поднять голову звонкий голос сына.
– Я занят, Ричард! – с досадой отозвался он.
Но все же поднял голову и замер. Сын смотрел на него пронзительно ясными глазами, в которых ясно читалось осуждение. О Боже, Ричард стал одним из этих мутантов?!! Его единственный наследник, на воспитание которого тратились немеряные средства?!
– Я ухожу, папа… – Голос мальчика был печальным. – Подумай, что ты творишь?.. Ты же лишаешь весь наш мир и себя будущего…
– Я работаю на это будущее! – возмутился Ирвин. – На твое будущее! Если у меня все получится, то ты войдешь в десятку самых влиятельных людей мира! Пусть не я, но ты войдешь точно!
– А ты подумал, нужно ли это мне? – еще более грустно посмотрел на него Ричард. – Пойми, ты же фактически мертв… Зачем тебе все эти деньги? Что они тебе дают? Ты топтал других, не замечая, как умирает твоя душа…
– Ой, оставь эти выдумки попам! – взорвался возмущенный миллиардер.
– Жаль, но ты ничего не понял… – вздохнул мальчик. – Ты сейчас окончательно лишил себя будущего. Прощай!
Он сделал шаг вперед и бесследно исчез. Ошарашенный Ирвин подхватился на ноги, обежал весь дом, отчаянно зовя сына, но никого не дозвался.
Генерал растерянно смотрел на сына, на его нечеловечески ясные глаза, и ничего не понимал. Да, он не раз задумывался о том, о чем говорил ему сейчас тот, но ведь жизнь есть жизнь! Она диктует свои правила, которым приходится подчиняться, если ты хочешь хоть немного преуспеть.
– А зачем преуспевать, отец? – Глаза Коли смотрели на отца с тоской. – Всему есть цена. Не слишком ли она высока?
– Не знаю, сын… – помотал головой генерал. – Но пойми, я старался ради мамы и тебя! Я хотел, чтобы вы ни в чем не нуждались!
– Это не главное, – возразил мальчишка. – Главное – иное! Главное – стремиться к доброму миру! Ты видишь такой мир здесь? Я – нет!
– А как же Россия, сынок?.. – обреченно спросил генерал. – Как же родина?..
– У России был шанс что-то изменить. Вспомни, в тридцатые и сороковые годы прошлого века русские люди были совсем иными, они верили, они отдавали себя, чтобы другим было лучше! А что дальше? Все продали и предали. Посмотри вокруг – люди за малейшую выгоду готовы глотки друг другу рвать. Ты считаешь, что так и должно быть?..
– Нет… – опустил голову генерал. – Но так сложилось! От нас ничего не зависело! Пришлось приспосабливаться.
– Ой ли?.. – недоверчиво прищурился Коля. – Нет, от каждого зависело кем стать и каким быть! Но вы предпочли не служить родине, а заботиться о себе! И не понимали,
– К чему?.. – помертвел генерал, почему-то поверив словам сына.
– К тому, что страшнее огненного шторма. – Коля смотрел на него с болью. – К пустоте, к лишению надежды. Вас никто не станет убивать, вы доживете свою жизнь спокойно, но вам некому будет передать свои «ценности». Представляешь, каково это – жить, зная, что жил бесполезно?
Он выпрямился, утер слезы и шагнул в стену со словами:
– Прощай, отец! Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь. Тогда мы еще встретимся…
– Коля?!! – с воплем подхватился на ноги генерал, но квартира была пуста. Взрослый, много испытавший человек скорчился на диване и неумело заплакал, вытирая горькие слезы потерявшего все сильного мужчины.
В мире воцарилась паника – все дети, от восьми до пятнадцати, исчезли. Кое-кто поговорил с родителями, но те ничего не поняли, точнее, не захотели понимать. Они в панике звонили в полицию, бессмысленно метались всюду, но детей не было. Полиция, заваленная заявлениями об пропаже без вести, вскоре перестала на них реагировать, поскольку полицейских прежде всего интересовали собственные дети, которые тоже куда-то подевались.
Халед озверел от звонков своих истинных хозяев, пребывающих в панике и глухой ярости. Координатор настолько устал, что ему все уже было безразлично. Понимание того, что он проиграл, проиграл окончательно и бесповоротно, постепенно нарастало. Пропавшие ядерные ракеты окончательно убедили его, что противопоставить этим двенадцати просто нечего. А теперь еще и бесследно исчезли почти все дети мира, включая детей самых богатых и влиятельных людей. Пропали даже дети хозяев, у кого они были.
Почему-то Халеду казалось, что все кончено. Он всеми силами отгонял от себя это ощущение, но оно упорно возвращалось, не давая покоя. Причем, кончено не для него лично, а для всего их мирового порядка, который с таким трудом выстроили.
И впервые в жизни координатор помолился Богу, но Бог его не услышал. А затем раздался телефонный звонок, и безличный, равнодушный голос какого-то секретаря сообщил, что его ждут по известному адресу с отчетом. Этот адрес Халед прекрасно знал – там обычно собирались истинные хозяева мира.
Всадник Возмездия, Кара Всевышнего,
Меч Справедливости вспорет восход.
Нет побежденного, нет победившего
В мире, чье сердце навеки замрет.
Негромкий голос координатора, подробно докладывающего о своих действиях по предотвращению угрозы, отнюдь не успокаивал собравшихся. Они тихо переговаривались, бросая на не оправдавшего доверия Халеда такие взгляды, от которых он сжимал кулаки от возмущения. Да как же так?! Они что, не видят, что он сделал все возможное и невозможное?! Это не его вина!