Только мы
Шрифт:
– Привет, народ! – раздался позади веселый голос Лазаря.
– Здравствуй, дружище! – тепло ответили ему. – Принес паспорт для Белого Пера?
– А ты сомневался?
– Да нет, просто спросил, для порядка.
– Дать бы тебе в лоб, – беззлобно хмыкнул Лазарь. – Прокурор – он и в Африке прокурор.
– А вот за это от меня и отхватить можно, – сделал вид, что обиделся, Назгул.
– Только не от Повелителя Смерти! – так же шутливо вздрогнул гляциолог. – А с остальными порядок? Я документы имею в виду.
– У меня есть американский паспорт на имя Виктора Хорна, я им до сих пор не пользовался. Брэд с Томасом не засвечены, поэтому просто получили иностранные паспорта, пока дожидались нас. Только Перо у нас без документов. Для Гаваев его водительского удостоверения, конечно, достаточно, тоже Америка, но его видели на базе и, думаю, уже знают, кто он. Поэтому лучше не рисковать. Отметку о въезде в Штаты поставил?
– Разумеется, – подтвердил Лазарь. – В аэропорту Лос-Анжелеса.
С этими словами он протянул индейцу паспорт. Тот невозмутимо взял его, посмотрел на фотографию и изменил черты своего лица в соответствии с ней, даже кожу сделал почти белой.
– Может, с нами пойдешь? – поинтересовался Назгул.
– Не, – отрицательно качнул головой гляциолог. – Еще кое-какие дела в России остались, еще не всех, кого можно, вывели. Встретимся на Гаваях.
Он небрежно махнул рукой и исчез.
Назгул вслушался в ноосферу и горько усмехнулся. Уход последних ролевиков, музыкантов, художников и писателей, а также всех истинных целителей и мастеров любого дела, вырвал из нее куски по-живому. Ноосфера кричала от боли, что ощущали даже обычные люди – они чувствовали, что с каждым уходом теряют что-то очень важное, без чего жизнь становится пустой и бессмысленной. А на место вырванных кусков приходила пустота, и это было страшно. Однако люди старались не думать об этом, пытались заниматься своими делами, но у многих опускались руки – им не хотелось уже ничего.
Сегодня все храмы пусты и все окна темны,
Сегодня безумие – серая тварь, будет ждать.
Сегодня – последняя битва незримой войны -
С собой, за себя, за того, кто умел обещать.
Халед сидел, опершись подбородком о кулаки, и мрачно смотрел в стену напротив. Ему было тошно до безумия, все усилия остановить сначала ключей и замков, а затем исход неформалов, пропали втуне. Впервые всесильная, как он раньше считал, государственная машина буксовала, будучи не в состоянии что-либо изменить. Ясноглазых мутантов после открытия каждого ключа становилось все больше – только в США их уже зафиксировали более миллиона. И это продолжалось! Уничтожить их теперь невозможно, слишком их много. Все разваливалось.
Раньше координатор никогда не испытывал подобного: в глазах стояла кровавая пелена ярости, но выплеснуть ее было не на кого – подчиненные, видя в каком состоянии находится шеф, старались ему не попадаться. Впрочем, срываться на невиновных Халед не считал целесообразным – свои эмоции он привык контролировать, считая, что они мешают делу.
Заставив себя отставить ярость в сторону, координатор принялся за чтение новых сводок. Они не радовали – ключи и замки бесследно исчезли, разве что иногда агентура доносила и мимолетном появлении то там, то тут Лазарева или Гольдмана, но следить за ними смысла не имело по вполне понятной причине. Неужели пособники мутантов действительно куда-то стремятся? Хотелось бы – это последний шанс расправиться с ними и вернуть все на круги своя.
Попытки остановить уход неформалов провалились – они не захотели брать деньги, просто смеясь над очень солидными предложениями. А те, кто согласился, видимо неформалами являлись чисто номинально – кардинал Джинелли оказался прав, говоря это. Настоящие неформалы, к сожалению, не желали отказываться от своих идиотских взглядов, плюя на общие для всех нормальных людей ценности. Да любой нормальный человек от счастья бы прыгал, если бы ему предложили десятую часть денег, которые предлагали этим паскудным неформалам!
– Скоты! – не выдержав приступа бешенства, Халед схватил со стола массивную пепельницу и запустил ее в стену. – Траханые придурки! Чего вам здесь не живется?!! Чего такого вы хотите, чтоб вас?!! Чего?!!
Он много раз пытался это понять, но не мог, физически не мог. Ведь деньги и власть – это главное, только к ним и нужно стремиться! Почему же для неформалов ни то, ни другое не имеет никакого значения? Чего они добиваются?
Впрочем, это, наверное, уже не играет роли – они уходят. Если бы не предупреждение Папы и кардинала, он бы радовался этому. Но слова Джинелли нужно было воспринимать всерьез, этот человек заслужил уважение своим профессионализмом.
Читая, как музыканты сбивались в «стаи», покидали города и устраивали безумные концерты, все разом исчезнув после них, Халед досадливо морщился. Причем исчезли многие популярные, много зарабатывавшие, успешные! Им-то чего не хватало?! У многих же миллионы долларов были! Любое желание реализовать можно!
До Халеда не доходило, что есть желания, которые не реализуешь ни за какие деньги, он этого просто не понимал, точнее, не хотел понимать.
Раздавшийся звонок спутникового телефона заставил его собраться. Взглянув на экран аппарата, он увидел, что звонит Джинелли, и поспешил нажать кнопку ответа – кардинал без уважительной причины беспокоить его не станет.
– Добрый день, мистер Халед! – поприветствовал Халеда Джинелли.
– Здравствуйте, ваше высокопреосвященство! – наклонил голову он. – Что-то случилось?
– И да, и нет, – непонятно ответил кардинал. – Поиски в архивах дали некий интересный результат. Попрошу вас не разглашать то, что у Церкви сохранились книги из библиотек майа и ацтеков. И у тех, и у других были книги легенд и пророчеств.
– Обещаю.
– Одно из этих пророчеств говорит о том, что когда мир дойдет до полного бесстыдства и бессмысленности, то родятся дети с ясными глазами…
– Что?! – чуть не подпрыгнул Халед. – Это точно?!
– Да, – подтвердил Джинелли. – Далее в легендах обоих народов говорится, что на помощь чистым детям придут Повелители Стихий, Дорог, Жизни, Смерти и так далее. Вам это ничего не напоминает?
– Напоминает… – спал с лица координатор. – Ключи и замки. Думаю, пара Солнцефф-индеец являются Повелителями Смерти. Я пересылал вам отчет о случившемся на нашей исследовательской базе.
– Именно. – В голосе кардинала прорезалась некая странная нотка. – Все сходится. Но это не все. Пророчества говорят, что существует не шесть, а семь великих печатей, что подтверждает наши знания об этом – даже в христианской традиции печатей именно семь. Но. Но!!!