Только один старт (сборник)
Шрифт:
В таком свете картина поиска предстала передо мной впервые. Какой же чувствительности должна быть аппаратура зондов, если она способна регистрировать остаточные эффекты в бурлящих слоях фотосферы спустя такой долгий срок!
— Если выбросы, замеченные Вершининым, — лазерные сигналы, то нельзя ли говорить о гибели в Солнце космолета?
— О гибели? — переспросил Галанов. — Выбросы, судя по фотограммам, не изменили положения и интенсивности за несколько суток наблюдения. Аппаратов, которые могли бы продержаться в Солнце так долго, в ваше время не было, а выбросы подобного типа могут быть только искусственного происхождения. Это пришелец, Юлий Александрович.
Все было
Мы договорились съездить на следующий день на завод, где изготовлялись покрытия теплозащиты для зондов, но я не поехал: вечером меня вызвала по голоскопу Скляревская. Это была первая счастливая случайность за время поиска. Лидия обнаружила письма Вершинина к Вере, посланные с «Икара» незадолго до гибели.
Я впервые реально увидел свое преимущество перед любым историком новой эпохи. Письма оказались на редкость скупы, но за каждым словом я угадывал чувство. Они были знакомы мне, чувства моего современника.
У меня уже успел сложиться определенный образ Вершинина, когда я начал знакомиться с его биографией: ученый «без страха и упрека», он отличался от Лозанова в фильме лишь профессией. Но теперь, в письмах, передо мной предстал совсем другой человек: сомневающийся, даже робкий.
«Я не опубликую этого, — писал Вершинин, — потому что не уверен. Интересна форма, но ведь главное — содержание Поколение за поколением, как у живых организмов…»
И в другом письме:
«Сфотографировать не удалось — помешал факел. Теперь у меня несколько не очень качественных снимков. Но я уверен: это механическое развитие. Что я могу сделать еще? Теплоизоляция лаборатории…»
Письмо казалось продолжением давнего спора. Но с кем — с Верой, с астрофизиками? А может быть, с тобой?
К утру я убедил себя, что лазероподобные выбросы, а возможно, и сам их источник, Вершинин наблюдал и раньше, но не сообщал, не мог провести уверенных фотометрических исследований, — получить единственное доказательство. Может быть, он догадывался о том, о чем говорил Галанов? Что речь идет о внеземном корабле?
Если так, какова вероятность успешного поиска, который хочет предпринять конструктор? За сто лет чужак, даже если он действительно был в Солнце, давно покинул нашу планетную систему.
Слово было за Галановым.
IV
На двадцать втором витке, когда на «Гелиосе» готовились к разведке и новым поискам Спирали, радары зафиксировали передачу с некоего тела, двигавшегося по орбите спутника Солнца. Галанов выслал зонды — никаких следов передатчика. Тогда он решил, что они имеют дело с геоном, сгустком электромагнитной энергии радиусом в миллионные доли миллиметра. Когда установили направление передачи, выяснилось, что она шла примерно в район Поллукса.
— Должно быть, Двойная Спираль посредством геонов связывалась со своей планетой у далекой звезды, — пояснил Галанов.
— Если так, какова роль вершининских выбросов? — спросил Росин.
— Расшифруем — увидим, — ответил Галанов. …Поздно вечером конструктор пригласил Росина в просмотровый зал.
— В геоне оказалось несколько слоев информации, — сказал он. — По принципу матрешки. Верхний, наиболее понятный
На экране появился мерцающий розовый свет. Росин, не отрываясь, смотрел в одну точку. По розовому фону заструились желтоватые полосы, они набегали друг на друга, скрещивались пересекались, исчезали. Потом полосы слились, и Росин увидел ослепительный блеск медленно растущего солнечного диска. Тут же сработала профессиональная память: светило не было солнцем.
…Росину качалось, что он — корабль, проплывающий мимо этой белой звезды, и он знал, что в этой системе есть разумная жизнь. Он понимал даже, что здесь не одна цивилизация — их множество, тысяча или миллион, и они были близко, совсем рядом. Черный провал в россыпи Млечного Пути указал Росину то единственное место, где только и могли находиться эти миллионы цивилизаций. Вероятно, это большая планета. Нет, — подсказал мозг, — это нейтронная звезда. Взглядом Корабля Росин проник внутрь звезды, вскрывал ее слой за слоем, он желал добра всем этим живым комочкам нейтронной протоплазмы. Он был Корабль, и у него была другая цель. Он летел к белому светилу, чтобы погрузиться в него, наполнить себя звездной энергией, дать начало Новому…
Росин почувствовал, что у него раскалывается голова. Он был — Корабль, и он был — человек, и то, что понимала Двойная Спираль, отказывался вместить человеческий мозг.
— Это действительно слишком сильно для начала, — сказал Галанов, когда передача закончилась. — Сейчас вы увидите верхний информационный слой геона. Чем закончился полет Спирали к Солнцу.
…Вокруг начиналась буря — факелы, флоккулы, протуберанцы. Росин был в хромосфере Солнца, и ему не были страшны никакие вспышки. Неподалеку две новые Спирали медленно уходили вверх, и Росин — Корабль — внимательно следил за их движением. Спирали вышли из Солнца, и Росин послал вслед им узкие ослепительные лучи — Корабли начинали далекий путь к звездам, и первое время он, Росин, должен был питать их солнечной энергией. Движение Спиралей убыстрялось и… экран погас.
«Главное — содержание, — вспомнил Росин строки письма. — Поколение за поколением…»
Значит, Вершинин видел, как две только что родившиеся Спирали прошли мимо «Икара». Астрофизик знал их назначение, знал, что в Солнце остался межзвездный корабль-создатель. О чем он думал в тот момент, когда, поддавшись порыву, ринулся в Солнце? Это еще предстоит узнать. Сейчас важно закончить, наконец, передачу для «Гефеста» — рассказать об идее, возникшей сто лет назад.
…Я назвал бы этот способ цепной реакцией. Аналогия довольно точная, хотя Двойная Спираль больше похожа не на элементарную частицу, а на живое существо. Характерна уже сама форма, и те, кто посылал первый пра-пра-зонд, знали выгоды такой конструкции.
…Люди вышли к звездам, и здесь, на пути к дальним мирам, мы столкнулись с барьером, который не смогли преодолеть. В Галактике сотни миллиардов звезд, далеких и близких. Сколько же нужно лет, чтобы обследовать все системы, если мы не можем посылать ежегодно больше одной экспедиции? Даже очень высокому разуму такая задача не под силу. Но цивилизация, создавшая Двойную Спираль, решила задачу исследования всех звезд Галактики радикальным способом. Она создала всего один Корабль, но он был равнозначен миллиардам кораблей, потому что обладал способностью делиться, создавать себе подобные Двойные Спирали.