Только один закон
Шрифт:
– Блондинка? Она постоянно ошивалась на Отель-стрит? Наркоманка. Увлекалась героином. Года три уже кололась. Арестовывалась за проституцию, приставание к мужчинам, хранение наркотиков, но каждый раз ей каким-то чудом удавалось отвертеться от наказания. Другой, хаоле, ваш человек. Фамилия – Уолкер. Соседи его часто видели. Похоже – завсегдатай. Мы исследуем входные отверстия пуль и угол полета. Считаем, что она пристрелила его, а потом покончила с собой.
Подполковник Вейсман стоял на одном месте и молча осматривал ужасающую сцену. Каолани терпеливо ждал. Время, казалось, остановилось.
– Почему? – спросил наконец Вейсман.
– Что почему?
– Почему она застрелила его?
Каолани неопределенно пожал плечами.
– Тот же вопрос я могу задать и вам.
– Зачем ей убивать постоянного клиента? Курицу, несущую золотые яйца, обычно не убивают.
– Может, просто надоел?
– Зачем тогда убивать себя?
– Что вы этим хотите сказать, подполковник?
– Я хочу сказать, что на сценарий убийства с последующим самоубийством здесь не похоже.
– Может быть, пока и не похоже.
– Должно быть, вообще не похоже. Вот что известно мне. Вчера, ранним утром, Уолкеру позвонили. Он сорвался и исчез из служебного кабинета, никому ничего не сказав, без каких-либо объяснений. Не забывайте, он – подполковник. Так вот, ни с того ни с сего, он подхватился и понесся, будто на пожар. Оставил машину в центре города, это не так уж близко отсюда. Пришел к ней. Она его впустила, застрелила, а потом убила себя. Почему? Все это выглядит лишенным смысла.
Каолани почесал пальцем левую бровь, потом провел руками по глазам. У него не было желания отрабатывать версии вместе с подполковником Вейсманом.
– Вы еще будете здесь что-нибудь осматривать?
Вейсман повернулся к трупам, присел на корточки. Кто-то расстегнул на Уолкере рубашку. Вейсман ухватился за бедро и перевернул тело Уолкера, чтобы взглянуть на спину. Вся спина того была в лиловых кровоподтеках. Подполковник поднялся.
– Похоже, его убили вскоре после того, как он покинул территорию базы. – Он взглянул на часы. – Значит, около тридцати пяти часов назад.
– Что-то около того.
– Других ран или повреждений нет?
– Я их не обнаружил, хотя тщательно осмотрел тело.
– Они умерли практически одновременно?
– Да.
– Никаких признаков борьбы? Ничто здесь не сломано?
– Нет.
– Никаких бумаг, писем, денег?
– Ничего.
– Наркотики?
– Нет.
– Ладно. Я все увидел, что хотел. Пойдемте отсюда, пока наша одежда не стала годиться только для свалки.
Вейсман и Каолани вышли из квартиры и спустились вниз. Выйдя на улицу, одолжили у постового полицейского по сигарете.
Каолани опять потер пальцами глаза и спросил:
– Значит, вы думаете, все это подстроено?
– Да, я так считаю. Другого объяснения случившемуся просто не вижу. А когда вы найдете ее приятелей, то мы докажем обратное. У нее не было причин вот так кончить счеты с жизнью.
– Причин можно найти тысячи.
– Почему Уолкер как шальной вылетел из своего рабочего кабинета? Подполковник не несется на свидание с юбкой словно юноша. К тому же она не была одета для приема клиента.
– Может быть, он пришел сказать ей, что все кончено? Послушайте, я не знаю. Вы больше меня в этом разбираетесь. Вот и расскажите, почему его пристрелили в квартире проститутки.
Вейсман глубоко затянулся сигаретным дымом, казалось, он на что-то решился.
– Ну хорошо. Только между нами. Хотя вам это ничего и не дает. Тем более, если вы со своими людьми намерены закрыть это дело с подобным объяснением. У Уолкера были проблемы. По службе. Все говорит за то, что девушка являлась связующим звеном между Уолкером и какими-то плохими ребятами. Большего сказать не имею права. Но если вы выясните связи этой девицы, то мы сможем продвинуться в расследовании дела. Удастся выяснить, что за всем этим стоит. Вы можете вычислить ее хозяев?
– Конечно. Кое-что придется уточнить, но вообще все эти проститутки работают на Эдди Лиху. Конечно, не напрямую. Он не водит их за ручку, но музыку заказывает именно он. Доказать только это гораздо труднее.
– Лиху?
– Да.
– Хорошо, лейтенант, я вам еще кое-что скажу.
– Что же?
– Я знаю мотивы, по которым у Лиху было гораздо больше причин убивать Уолкера, чем у этой несчастной.
– Что за мотивы?
– Пока сказать не могу.
– Так я и думал. И не надейтесь, что вам удастся что-нибудь доказать. Впрочем, как и мне тоже.
Подполковник Вейсман кивнул.
– Действительно, пока что никому не удалось повесить на Лиху что-нибудь серьезное. С какой стати нам повезет больше?
– Почему бы вам просто не объяснить, что происходит? – спросил Каолани.
– Объясню, но сначала должен получить на это санкцию своих боссов.
– И когда же?
– Сейчас я опрашиваю в Шофилде около пятидесяти человек. Думаю, замешанных в деле вскоре останется человек двадцать пять. Мне и моим людям понадобится два дня, чтобы все до конца выяснить. Затем я составлю рапорт начальству о результатах расследования. И вскоре после этого буду знать, что могу вам рассказать.
Каолани пожал плечами.
– То есть где-то через недельку? Вы хотите, чтобы я неделю сидел и ждал от вас весточки?
– Действуйте, как считаете нужным. Но только не слишком торопитесь. Через пару дней вам, возможно, придется переписывать свой рапорт. Если я с вами не свяжусь, то делайте свое дело по собственному разумению. Что вы теряете?
Каолани бросил окурок на тротуар.
– Ничего. Но у меня и без этого дел по горло.
– Найдите пока подтверждение, что девушка была связана с Лиху? Договорились?