Только он
Шрифт:
— Подковы?
Он снова кивнул.
— Сколько лошадей?
Хотя Виллоу говорила совсем тихо, Калеб слышал ее отлично Иногда ему казалось, что он слышит этот голос в полной тишине, слышит, как кричит ее страсть, ее любовь, ее горе, ее ненависть.
— Не меньше двенадцати, — без обиняков сказал Калеб Уж лучше говорить суровую правду, чем оставаться наедине с мыслями, от которых не было спасения. — Но не больше шестнадцати. Трудно сказать точней. Их не привязывали порознь
Виллоу нахмурилась и посмотрела вокруг За несколько дней пути они добрались до живописных
Но вскоре характер пейзажа стал меняться. Дорога уходила вверх. Остроконечные вершины наступали, поляны уменьшались, ручьи между черных скал становились все более шумными — и появлялась новая луговая терраса, уже меньших размеров. В конце концов Калеб и Виллоу пришли к истоку крохотного ручья у нового перевала. После этого дорога пошла под гору, и пейзаж стал повторяться в обратном порядке: ручьи превращались в реки, а лужайки — в обширные долины.
— А есть еще какой-нибудь перевал, которым мы могли бы пойти? — спросила Виллоу.
— Всегда есть где-то другой перевал…
Виллоу закусила губу.
— Ты хочешь сказать, что это далеко?
— В том-то и дело. Нам нужно вернуться к развилке реки, на что уйдет несколько часов. Затем три дня ехать, чтобы обойти эту гору с другой стороны. — Калеб пальцем показал направление предполагаемого маршрута и посмотрел на Виллоу.
— А мы сейчас близко от Мэта? — спросила она наконец.
— Если он правильно нарисовал карту, а мы правильно ее прочитали, то да.
— Когда ты уезжал вперед на разведку, мне показалось, что я слышала выстрелы.
— У тебя хороший слух, — сказал Калеб. По его тону трудно было догадаться, что он очень надеялся на то, что Виллоу выстрелов не слыхала.
— Это не ты стрелял?
— Нет.
— Мэт?
— Сомневаюсь. Скорей всего кто-то из банды Слейтера увидел оленя. Их много, и им нечего опасаться, что стрельба привлечет внимание ютов.
— Мэт один…
— Он привык к этому.
— Я слышала пять выстрелов. Сколько их нужно, чтобы убить одного оленя?
Калеб не ответил. Он отлично знал: если выстрелов больше одного, это уже бой, а не охота.
— Мэт может быть ранен. — В голосе Виллоу звучала тревога. — Калеб, мы должны найти его!
— Скорее всего, мы найдем банду Слейтера, если пойдем этим маршрутом, — резко сказал Калеб. Говоря это, он разворачивал лошадь, направляя ее в сторону каньона, по которому текла река. — Я поеду впереди. Держи дробовик наготове. И еще будем уповать на то, что нам дьявольски повезет.
Однако, несмотря на опасения Калеба, в этот день они не встретили ничего, кроме следов. Дорога шла вверх, река буршила, берега становились все каменистей, а с обеих сторон громоздились горы. По затрудненному дыханию лошадей Виллоу поняла, как они высоко. И все еще продолжают подниматься.
В том месте, где водный поток разделялся на два рукава, следы лошадей пошли вправо. Калеб повернул налево, ибо этот маршрут вел к тому месту, где пересекались пять линий на карте, которую он сжег в костре. Как жаль, что вместе с картой нельзя сжечь прошлое!
Увы, сжечь горестное прошлое было невозможно
«Быть по сему».
Эти слова звучали в мозгу Калеба, словно выстрелы Вторило им предупреждение Вулфа.
«Ты слышишь меня, amigo? Ты и Рено вы стоите друг друга».
И его собственный ответ, единственно возможный, когда действует закон «Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь» И вот прошлое отзывается в будущем, страшный круг замыкается
«Быть по сему».
Другого быть не может. Калеб не может оставить Виллоу в горах одну, без защиты, оставить, пусть не желая того, но все равно — оставить…
«И она умрет так же, как Ребекка, рождая в муках ребенка своего любовника?
Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь».
Но все в нем восстало против этой идеи. Он не может поступить таким образом с девушкой, единственный грех которой заключается в том, что она беззаветно его любила. Она ничем не заслужила подобного предательства.
Как и Ребекка. Однако и предательство, и мучения, и смерть — свершившийся факт. Человек, который породил несчастье, ходит на свободе и способен совратить новую жертву, бросить ее и породить новый дьявольский круг предательства и мести.
Душевные страдания и муки Калеба возрастали буквально с каждым шагом, приближавшим их к цели. Калеб тщетно пытался найти выход из ловушки, в которой он оказался. Оставалось лишь сохранить соблазнителю жизнь, и тем самым обречь какую-то неизвестную девушку на то, что она тоже будет соблазнена и покинута, хотя ничем этого не заслужила. За ней последует вторая, третья жертва, потому что желание у мужчины пробуждается с восходом солнца и умирает лишь в теплой глубине женского тела.
Продвигаясь по наполнявшемуся тенями каньону, Калеб в который раз задавал себе вопрос, можно ли оставить Рено в живых и после этого продолжать считать себя человеком.
15
С обеих сторон узкой расщелины неясно вырисовывались высокие каменные стены, между которыми проглядывала полоска неба. Где-то вдали вершина еще купалась в солнечном свете, но здесь, внизу, из каждой щели выползали тени — предвестницы ночи. Калеб спешился и подошел к Виллоу.
— Огня не будет, — тихо сказал он.
Виллоу понимающе кивнула. Она отчетливо слышала стрельбу полчаса тому назад. Два ружейных выстрела. Невозможно было определить, в каком месте стреляли, ибо звук многократно отражался от скал, прежде чем достигал ушей.
— Они близко? — так же тихо спросила Виллоу.
Калеб знал, что она имеет в виду выстрелы, которые они оба слышали. Он скользнул взглядом по каменным скалам и пожал плечами.
— Может быть, в соседнем ущелье… А может, в миле отсюда — где-нибудь на плато или возле другого пика… Здесь звук далеко разносится.