Только рабочие отношения
Шрифт:
— Ты обожгла ее! — с отчаянием в голосе изрек Малфой. — Мою любимую!
Он накрыл левую грудь ладонью и принялся гладить, будто стремясь успокоить.
— Значит правая — не любимая? Все, считай, что она обиделась, — выпалила Гермиона и только потом поняла, что именно она сказала, и о чем вообще у них речь.
— Нет-нет, она тоже. — Малфой быстро схватился за правую грудь и тоже погладил. — Они обе просто замечательны.
Он зашел за спину, снова положил руки на грудь и принялся поглаживать, слегка сжимая. Гермиона подняла голову, чтобы высказать ему в лицо все, что она думает, но слова застряли где-то в горле. Малфой смотрел
— Они прекрасны, — медленно проговорил он, и Гермиона тихо вздохнула.
— Малфой, перестань. — Она осторожно попыталась отодвинуть его руки, но он и не думал прекращать.
— Почему это перестать? — тихо проговорил он. — Не будь такой жадной, Грейнджер.
Одной рукой он перебросил всю копну ее волос на один бок, и легко схватил губами кожу на шее, почти у самых волос. Гермиона вздрогнула от нового и внезапно приятного ощущения.
— Почему я должен перестать, если это нравится нам обоим? — прошептал он, перемежая слова с короткими горячими поцелуями. Гермиона чувствовала, что шея горит огнем под его губами. Сама она то и дело вздрагивала.
— До сих пор меня боишься? — Малфой резко остановился и взял ее двумя пальцами за подбородок, поворачивая лицо к себе. — Боишься?
— Это… — Гермиона снова вздрогнула. — Это не от страха.
— А от чего же, Грейнджер, — ласково пропел он, прижимаясь лбом к ее лбу. — Неужели твое тело намного быстрее, чем твоя умненькая голова, сообразило, что ему это нравится?
— Да, черт тебя дери, мне это нравится, — выдохнула Гермиона и с силой положила ладонь ему на затылок. Малфой издал чуть слышный стон, когда она провела своими губами по его губам и переместила руку на плечо. Вторая ее рука скользнула по его груди на живот, а потом ниже, к пряжке ремня. Малфой сгреб волосы Гермионы в хвост и обернул их вокруг руки. Она и не почувствовала этого, пока он осторожно не потянул вниз. Гермиона с улыбкой подчинилась и с тихим вздохом запрокинула голову, позволяя ему целовать подбородок, шею, ключицы. Сама она все еще придерживала его пальцами за затылок; другой рукой пыталась расстегнуть хитроумную пряжку на ремня, то и дело проводя запястьем по паху и ощущая разрастающееся напряжение.
— Я сам. — Малфой легко, двумя пальцами расстегнул ремень. Он уселся на стул Оливера, вынуждая Гермиону оказаться сверху. Она медлила не дольше пяти секунд, после чего забралась к нему на колени, прижимаясь животом к его животу и ощущая бедрами его желание. Гермиона качнулась на нем, и Малфой крепко обхватил ее за талию одной рукой, чуть приподнимая, а второй рукой стал сдвигать юбку вверх. Гермиона нетерпеливо заерзала у него на коленях, легонько проведя пальцами по щеке Малфоя. Однако тот медлил, расстегивая пуговицу за пуговицей на ее блузе. Он обхватил груди Гермионы и стал сдавливать их, мять и приподнимать, сдвигая в разные стороны чашки бюстгальтера.
— Зачем ты их заковываешь? — недовольно проворчал Малфой, но ответить не дал, хватая губами сосок. Гермиона пискнула, почувствовав легкий укус, а Малфой продолжал терзать ее напрягшийся сосок. Она запрокинула голову, щекоча кончиками волос руку Малфоя на ее спине. Тот мягко потянул за них, заставляя Гермиону изгибаться под абсолютно неестественным углом и тихо стонать одно единственное слово.
— Пожалуйста…
И Малфой ответил на ее просьбу. Одним движением он спустил брюки, высвобождая член.
— Не тяни, — прошептала она, зажмуриваясь.
— А сама? — хрипло спросил он, касаясь губами ее уха и опаляя кожу дыханием. Она мотнула головой и выпрямилась, глядя ему в глаза.
— Легко! — Превозмогая внутреннюю дрожь, Гермиона уверенно взяла в руку член и опустилась на него. Малфой положил ладони на ее бедра и стал двигаться: то поднимая ее, выходя из нее почти полностью, то снова опуская, погружаясь в ее жар целиком, чувствуя, как она плавится на нем от желания. Малфой снова впился поцелуем в ее сосок. Вскоре Гермиона уже двигалась намного быстрее того ритма, что он задавал ей сначала, балансируя на краю наслаждения, словно какая-то мелочь не пускала ее за эту грань.
Малфой провел языком по пятну ожога над ее левой грудью, и Гермиона раскрыла рот, заходясь в беззвучном крике. Она вытянулась в струну, чтобы через пару мгновений обмякнуть в его руках, покачиваясь по инерции.
— Малфой, — неуверенно прошептала она.
В этот самый миг из коридора донеслись крики, и Гермиона одним прыжком вернулась на свое рабочее место, на ходу поправляя мантию и застегивая блузу. Малфой тоже застегнул брюки и постарался успокоиться. Через полминуты в кабинет вломились остальные сотрудники, которые тащили под руки бледного, как смерть, Оливера.
— Сопротивление при попытке конфискации! — крикнула Элоиза, отвечая на невысказанный вопрос Гермионы. Еще четверо ребят молча суетились вокруг бедняги Оливера. Малфой вздохнул и достал из шкафчика набор зелий. Нужно было работать.
========== Камера ==========
Гермиона закрыла дверь квартиры, разулась и с тихим стоном рухнула на кровать. Днем Малфой окончательно допек ее, когда они пошли сдавать отчеты. Стоило им оказаться в безлюдном коридоре, как он принялся хватать ее за задницу.
— Малфой, прекрати, — зашипела она, пытаясь отбиться от него свободной от бумаг рукой.
— Почему? — горячо зашептал Малфой, прижимаясь к ней всем телом. — Тебе же нравится, Грейнджер, не пытайся мне врать.
— Я и не пытаюсь, — фыркнула Гермиона и чуть не запищала от радости, завидев в коридоре какую-то посетительницу. Малфой при виде чужого человека отдернул руки и принял привычный скучающий вид.
И вот теперь, придя домой, Гермиона поняла, что ужасно устала. Малфой был невыносим. Даже в те дни, когда остальные их сотрудники оставались в кабинете, он умудрялся недвусмысленно ей улыбаться, пожирать взглядом, а в каждую колкость, отпускаемую в ее сторону, вкладывал столько подтекста, что — это была самая неожиданная реакция — внизу живота моментально становилось горячо. Поэтому сейчас, лежа у себя дома, на своей постели, куда точно не мог добраться никакой Малфой, Гермиона была почти счастлива.
Тихий стук в окно нарушил блаженную тишину комнаты. Гермиона встала, открыла окно и недоуменно уставилась на филина, к лапе которого было привязано письмо.
— Пошел ты, — выругалась она и захлопнула створку. Филин обиженно ухнул и постучал по стеклу еще раз. Гермиона вздохнула, закатила глаза и открыла окно. Филин укоризненно мигнул желтым глазом и позволил отвязать письмо.
— Все. Спасибо. Лети, — проворчала Гермиона, но он не улетал, словно ему было велено убедиться, что получатель прочитает письмо.