Только с тобой
Шрифт:
— Арин, ты дрожишь вся, — шепчет мне на ушко Кирилл, прижимая еще сильней. Зарываюсь лицом в его горячую грудь и протяжно, глубоко вздыхаю.
— Можно мы так немного постоим? — едва слышно прошу, а может и умоляю. Чувствую рядом с ним себя маленькой девочкой, которую защитят от любых бурь и снегопадов. Вот бы этот миг продлился вечно.
— Могла бы просто не убегать утром, я бы тебя и не так обнял, — иронично отзывается Соболев, явно стараясь приподнять мне настроение. И даже сейчас, когда я прячу лицо в этих сладких объятиях, все равно смущаюсь. Какая-то глупая шутка, и мозг уже поплыл ванильными фантазиями.
Мы
Только сказка, как обычно не длится вечно. И в моем случае чудо тоже не случилось. Потому что за спиной прозвучал тот голос, от которого я бежала, и который заставляет нервно сжимать руки в кулачки.
— Так вот на кого ты меня променяла? — поворачиваю голову и вижу Игната, он буквально в паре шагов от нас. Волосы взъерошены в глазах искры. Возле дверей подъезда стоят и родители. Тетя Лена пытается что-то сказать, но мама ее разворачивает и направляет вниз по ступенькам, явно не желая слушать дальше. Отец тоже рядом, но судя по тому, как стремительно Богданов поправляет кофту, его выволокли за шиворот.
Игнат смотрит на меня так, словно из его глаз вылетают пули, прошибающие навылет. И вновь воздуха не хватает. Хочу сбежать. Просто бежать не останавливаясь. Устала от всей этой ситуации. Невыносимо. Но тот факт, что Кирилл может услышать грязь из уст Игната, что может подумать обо мне — ужасает вдвойне. Ведь я ушла утром к другому парню. Ничего не рассказала. А должна была. Но было так страшно. Мне не хотелось разрушить наши и без того хрупкие отношения. Только не сейчас, после стольких лет разлуки и непонимания. Однако в итоге мы стоим здесь, во дворе, и Богданов готовится вылить ведро негатив на радость всем вокруг, а главное во имя собственного эгоизма.
— Молчишь, да? — усмехается Игнат, и кривая улыбка озаряет его лицо.
— Мне больше нечего тебе сказать, — сухо отзываюсь, хотя понимаю, что Богданова несет, словно поезд по рельсам. И конца, и края его эмоциям нет.
— Здорово ты все закрутила, Стрельцова. В глаза родителей выставила извергом, а сама сущий ангелок. Мне в уши пела: «я не могу, не сейчас, еще не готова». А тут в одни день… из праведницы превратилась в шлюху, да?
— Да что ты… — хочу, было ответить ему, но не успеваю. Кирилл обходит меня и в долю секунды оказывается возле Богданова. Хватает его за грудки, едва не отрывая тело парня от земли, тянет резко на себя и стальным тоном произносит:
— Рот закрой, праведник, а!
Глава 26
Кирилл
В какой-то момент накрывает, потому что слушать тот словесный понос, который несет парнишка просто невыносимо. Пытаюсь связать в голове его фразы, про недотрогу и прочую херню, и прихожу к единственной мысли — это бывший парень Арины. Ревность моментально сдавливает горло. Ясен пень, у нее кто-то мог быть, да и я не заядлый девственник. Но почему-то, когда мы лежали вместе, когда Ромашка краснела, я был убежден, что первый и единственный у нее. Не особо приятное открытие, по крайне мере не из уст бывшего.
Стоит этому мудаку только назвать ее шлюхой, как меня окончательно накрывает. Срываюсь с места, подлетаю к нему, хватаю за грудки и намекаю, чтоб заткнулся. Мало того, что само его существование уже бесит, но оскорбления в сторону Арины терпеть не стану.
— Руки убери, — скалится парнишка, однако по глазам вижу, не боевой. Врезать бы как следует этому уроду, за длинный гадкий язык, но там возле подъезда явно стоят родители Аринки, по взгляду понял, да и вся она подобралась как будто, увидев их. Сжимаю челюсть, зубы аж сводит от злости, но сдерживать эмоции я умею хорошо, не просто так учился махать кулаками в Китае в свое время.
— Извинись-ка, по-хорошему говорю.
— А не пошел бы ты вместе со Стрельцовой, — шипит смертник. Видать от передоза эмоций мозг совсем поплыл.
Арина тут же подбегает, дотрагивается до моей руки и просит отпустить парнишку. А там позади на фоне, кажись, и его мамочка мчит. Все сразу одумались. Удивительно. Прям по щелчку пальцев.
— Знаешь, что такое «Апперкот»? — усмехаюсь в цвет, продолжая крепко держать за одежду языкатого придурка. Его глаза расширяются, будто смекает к чему я клоню, но отдаю должное, держится, в штанишки еще не наделал.
— Чего? — спрашивает нервно, голос-то выдает.
— Друг, да ты в шаге от великого прозрения. — Отпускаю его, также резко, как и схватил. Парень едва не падает, видимо я все же чуть приложил силу в этом действии. Делаю шаг на него, а он моментально пятится. Смешно, конечно. Значит, как девчонку оскорблять силенки были. А как с парнем один на один, так за мамочку. — Еще раз подобное услышу, и это станет твоим последним оскорблением в жизни. Запомни. Всего два удара: один по морде, второй — по крышке гроба. И не смей больше приближаться к моей девушке, усек?
Чудак первым отводит взгляд, не выдерживает. Видимо голова начала включаться. Потому что я никогда слова на ветер не бросаю. Если угрожаю, то кулак однозначно достигнет цели. И парень напротив явно понял это, понял, что я не шучу.
— Игнат, пошли домой, — хватает его женщина под локоть, видимо мать. Нервно тянет за собой, причитает что-то. В какой-то момент мне даже кажется, он ответит что-то. Но это секундное помутнение.
Парнишка выдыхает, плечи его опускаются, вместе с шеей, и какой-то заторможенной походкой он начинает отдаляться от нас. Голову тянет вниз, будто на ней гиря весом в двадцать пять с половой, больше не смотрит на меня или Арину. И правильно. Иначе, боюсь, пришлось бы приложить кулак.
Глава 27
Арина
Все происходит как в замедленной съемке в каком-нибудь кинофильме. Я даже не успеваю уловить момент, когда Игнат уходит со двора, настолько напряжена и взволновала происходящем. В голове бардак, мысли плывут, но больше всего боюсь, что после всего Кирилл отвернется от меня. Да еще и родители, которые стоят возле подъезда, смотрят так строго и пристально.
— Ты как? — разрывает мой внутренний монолог Кирилл. Я и не заметила, что он повернулся ко мне, оказавшись совсем рядом. Молча киваю в ответ, облизывая сухие губы. Руки трясутся до сих пор.