Только с тобой
Шрифт:
Пытаясь оставаться на нейтральной позиции, меня бросало из стороны в сторону. И мне до смерти надоело то, что я тратила время впустую. Если бы мне действительно был нужен контроль, я бы его взяла.
– Это из-за ЛэнКорп?
– спросил Марк.
– Отчасти, – я разгладилв свою юбку-карандаш в тонкую полоску, мысленно отгоняя затянувшуюся обиду на Гидеона за то, что он нанял Марка. Катализатором стало то, что ЛэнКорп обратился в Уотерс Филд энд Леман конкретно к Марку, а соответственно и ко мне, что заставило Гидеона подозревать неладное.
– Но в основном по личным причинам.
Выпрямившись, он поставил локти на стол и наклонился ко мне.
– Это не мое дело, и я не хочу лезть, но ты же знаешь – Стивен, Шауна и я готовы поддержать тебя. Мы волнуемся о тебе.
От такой искренности глаза защипало от слез. Его парень Стивен Эллисон и сестра Стивена Шауна стали мне близкими людьми за эти недолгие месяцы в Нью-Йорке. Они – друзья, которых я обрела в своей новой жизни. И я не хочу их терять ни смотря ни на что.
– Знаю, – улыбнувшись сквозь грусть, ответила я. – Я позвоню вам, обещаю. Но все это к лучшему. Для всех нас.
Марк расслабился и улыбнулся в ответ.
– Стивен собирался заехать. Вероятно, мне стоит устроить вашу с ним встречу для разговора.
Мысли о крепко сложенном и сильном парне-подрядчике, прогнали мою печаль. Стивен поддержит меня в трудную минуту расставания с начальником своим добрым сердцем.
– Да ну тебя, – поддразнила я. – Ты же не сделаешь этого? Это и так все крайне трудно.
– Я не против усилить эту тяжесть.
Я рассмеялась. Да, я буду скучать по Марку и своей работе. Очень.
Когда настало время перерыва, в Оушенсайде, Калифорнии, было еще раннее утро, поэтому я предпочла написать папе сообщение, вместо того, чтобы позвонить ему.
«Дай знать. Когда проснешься, ок? Нужно поговорить». А потом, вспомнив, что от таких слов полицейский Виктор Рейс, может начать беспокоиться, я добавила: «Не переживай. Новости хорошие».
Едва я положила телефон на стол в комнате отдыха, чтобы приготовить чашку кофе, как на экране засветилось красивое лицо моего отца. На фото были четко видны его серые глаза, унаследованные мной.
Меня внезапно охватила нервная паника. Протянув руку к телефону, я заметила, что та дрожит. Я очень любила своих родителей, но всегда считала, что отец более проницателен и чувствителен ко многим вещам, по сравнению с матерью. Пока моя мама без колебаний указывала мне на мои недостатки, предоставляя пути их решения, папа, казалось, вообще не замечал во мне никаких недостатков. Это вводило его в замешательство… ранило его… ему было тяжело даже думать об этом.
– Привет, пап. Как дела?
– Это мой вопрос, дорогая. У меня все по-прежнему. А ты сама как? Что происходит?
Я подошла к ближайшему столу и села на стул, в попытке успокоиться.
– Я же сказала, что все хорошо, а по голосу ты явно нервничаешь. Я тебя разбудила?
– Это моя работа – беспокоиться, - сказал он с теплой ухмылкой в его глубоком голосе. – Я собирался пробежаться, так что нет, ты не разбудила меня. Расскажи мне свои новости.
– Э-э ..., - меня душили слезы, я с трудом сглотнула. – Господи, это сложнее, чем казалось. Гидеону я говорила, что проблемы будут с мамой, а по поводу тебя, не о чем волноваться, но вот я пытаюсь…
– Ева.
Я сделала глубокий вдох.
– Гидеон и я поженились.
В трубке установилась устрашающая тишина.
– Папа?
– Когда?
– надрыв в его голосе убивал меня.
– Пару недель назад.
– До того, как вы приезжали ко мне?
Я откашлялась.
– Да.
Молчание.
Ох, боже. Это очень жестоко. Всего неделю назад я рассказала ему о том, что сделал Натан и это чуть не сломило его. А теперь это…
– Папа - ты сводишь меня с ума. Мы были на том острове, и все было прекрасно, так красиво. Курорт, где мы остановились, проводил свадьбы с такой легкостью… как это делают в Лас-Вегасе. Кто-то организовывает торжество, кто-то проводит службу бракосочетания, а кто-то подготавливает необходимые документы. Это был идеальный момент, понимаешь?! Прекрасная возможность, - мой голос надорвался.
– Папа, ... скажи что-нибудь, пожалуйста.
– Я ... Я не знаю, что сказать.
Горячая слеза скатилась по лицу. Мама выбрала богатство вместо любви, и Гидеон был ярким примером того мужчины, которого мать выбрала вместо моего отца. Я знала, что это было препятствием для папы, которое нужно было просто преодолеть.
– У нас будет еще одна свадьба, – проговорила я.
– Мы хотим, чтобы в момент произношения клятв, наши друзья и семьи были рядом…
– Я ждал подобного, Ева!
– прорычал он.
– Черт возьми. Ощущение, что Кросс украл что-то у меня! Я полагал, что выдам тебя замуж, передам в руки жениха, я готовился к этому, а он просто взял и женился? И ты не сказала мне об этом? Вы были здесь, в моем доме и ничего не сообщили? Это больно, Ева. Очень.
После таких слов слезы остановить было нереально. Они хлынули горячим потоком, затуманивая зрение и обжигая горло.
Я вздрогнула, когда дверь в комнату отдыха открылась, и вошел Уилл Грейнджер.
– Вероятно, она здесь, - сказал мой коллега. – А вот и она…
При виде моего лица, его голос затих, а из глаз за прямоугольными очками исчезла улыбка.
Позади него появилась рука и отодвинула его в сторону.