Только сердце подскажет
Шрифт:
Лайэм сделал еще один глоток и заставил свое воображение успокоиться, а пульс замедлиться. Не то чтобы Виктория разбила ему сердце. Это было просто влечение, и он не смог устоять перед искушением – перед этой запретной и будоражимой гормонами фантазией. Но он вернул себе все, что потерял. Он работал круглосуточно. Ему пришлось покинуть Великобританию и перебраться в Европу – соглашаясь на все что угодно, чтобы вновь подняться вверх по лестнице. По правде говоря, он добился большего, чем если бы остался, потому что рассматривал любые возможности для бизнеса. Это стоило ему многих часов напряженной работы, борьбы,
Для начала он разберется с фотосессией – это было взаимовыгодное предложение, и стреляный воробей Лайэм понимал это. Несколько встреч с Викторией он перенесет, удовлетворит свое любопытство. Лайэм посмотрел через комнату туда, где она стояла в углу, разговаривая по мобильному телефону. Он расценил это как оборонительный жест – попытку уйти со сцены и избежать встречи с ним.
Ничего не выйдет. Лайэм направился к ней, потому что пришло время для сцен, которые Виктория когда-то ненавидела.
По спине Виви пробежал холодок. Она повернулась и увидела приближающегося Лайэма. Он смотрел на нее так, что у нее по коже побежали мурашки. Притягательный, вызывающий, уверенный в том, что обратит на себя ее внимание. Черт побери, конечно обратит. Он всегда привлекал всеобщее внимание. Виви провела небольшое расследование и собрала справки: Лайэм не прятался, в отличие от нее. И теперь она знала, что он возглавлял роскошную судостроительную фирму, расположенную на итальянском побережье. Несколько лет назад он спас это старинное, некогда семейное предприятие от банкротства и сделал преуспевающим. Лайэм противостоял угрозе агрессивного поглощения его гораздо более крупным соперником и вышел на первое место. Клиенты записывались в очередь, чтобы сделать заказ, знаменитости звонили ему и просили об одолжении попасть в привилегированные списки – таких поклонников у него было почти столько же, сколько у Джиа. Виви знала: чтобы добиться такого результата за такой короткий промежуток времени, необходимо было работать не покладая рук. Наверняка теперь у него была команда.
– Ты уверен, что хочешь сам заниматься организацией этой фотосессии? – спросила она Лайэма, широко улыбнувшись. – Не хочешь поручить своему помощнику проработать со мной все детали?
– Мысль о том, что придется иметь дело непосредственно со мной, действительно не дает тебе покоя. – Он остановился рядом с ней, едва не нарушив границы социально приемлемого расстояния между ними.
– Конечно, это не так, – продолжала улыбаться она, стиснув зубы и подавив в себе желание сделать шаг назад. – Я просто удивлена, что ты собираешься тратить время на что-то настолько незначительное. – Она едва заметно подчеркнула «тратить время». Именно это он сказал ей в пылу в одном из их многочисленных споров в последние несколько дней, когда они были вместе.
Я не могу тратить на это время.
На тебя.
– Это очень ценная яхта, – лениво сказал он, не сводя с нее глаз. – Она усиленно охраняется до шоу, которое состоится в Генуе через пару недель.
– Ты не думаешь, что для рекламных снимков остается совсем немного времени?
Лайэм рассмеялся:
– Если появляется шанс
– Да, – задумчиво произнесла Виви, – ты не упустил еще ни одного шанса в своей жизни.
– Это мой талант. И я использую любой шанс, который представится мне в будущем, чтобы получить все, что я хочу.
– А чего ты хочешь? – Она смотрела ему в глаза, отказываясь верить, что в его тоне кроется какой-то намек. – Мирового господства?
– Почему бы и нет?
– Действительно, почему? – тихо ответила она. – Деньги, путешествия…
– Не забудь женщин. – Он лениво улыбнулся, но его глаза оставались жесткими.
– Как я могу их забыть? Так у тебя есть все, что ты желаешь, – слава, удача, подобострастные лакеи?
– Лакеи? – Он усмехнулся. – Так ты одна из них?
Она вспыхнула от гнева, но быстро взяла себя в руки и приложила все усилия, чтобы сохранить невозмутимый внешний вид.
Я не лакей. – Уж точно не его. – Я кукловод. Это я организовала вечеринку – весь этот декадентский цирк моих рук дело.
– В самом деле?
Что-то раздражало ее в этом ответе – его снисхождение. Виви гордилась, кем она стала, чего добилась.
– Абсолютно. Ты знаешь, – она выпрямилась, – я действительно должна поблагодарить тебя. Эта работа, моя новая жизнь, – она обвела рукой роскошный зал, – все это благодаря тому, что я решилась на тот шаг. Ушла из дома, оставила тебя – это было лучшее, что я когда-либо сделала. – Виви подняла подбородок, маскируя страх, который скрутил ее желудок, опасаясь, что вся ее броня рассыплется от одного его взгляда.
Наступило молчание.
– Ну… – Он снова помедлил. – Поздравляю.
Что-то в его тоне насторожило ее.
– Я хочу, чтобы ты встретилась со мной завтра с утра пораньше, – сказал он.
– Это невозможно, – неискренне улыбнулась она. Слава богу, у нее было несколько выходных. Она организует фотосъемку, как только вернется. – У меня…
– Но Джиа обещала, что ты позаботишься обо всем и выполнишь любое мое требование. – Его плечи поднялись, глаза расширились, а на лице появилось невинное выражение.
Виви мысленно досчитала до пяти. Потому что за этим фасадом простодушия она разглядела его целеустремленное упрямство. Она не могла позволить ему испортить ее репутацию и подозревала, что он был на это способен.
– Если твои требования будут профессиональными, то конечно, – улыбнулась она. Ради Джиа.
– Полагаешь, что мои требования могут быть непрофессиональными? – спросил Лайэм приглушенным голосом, наклонившись к ней.
Она чуть подняла голову, понимая, что подставляет ему свою уязвимую шею как будто для поцелуя.
– Я думаю, ты путаешь профессиональное и личное.
Виви пыталась игнорировать борьбу, которая разыгралась в ней, – бежать от Лайэма или пуститься во все тяжкие. Как бы грубо это ни звучало, когда дело доходило до Лайэма, других вариантов не существовало. Но только не сегодня. Она повзрослела и научилась контролировать себя и свои чувства к нему.
– А ведь ничего не изменилось, ты все так же стремишься угождать, верно? – Его голова находилась уже на расстоянии поцелуя. – Как ни парадоксально, девушка, которая так решительно добивалась независимости, превратилась в раба.