Только ты
Шрифт:
Первое. Мне с ним явно было спокойнее. Несмотря на недавний инцидент в ресторане. С ним рядом я чувствовала себя в большей безопасности. Он произвёл на меня стойкое впечатление решительного и сильного духом мужчины, с аналитическим умом и превосходной выдержкой. Такой тип мужчин всегда вызывал у меня уважение. В данном же случае, я ещё и зависела от него.
Второе. Он был внимателен ко мне. Несмотря на всю его властность, в какой-то момент я перестала чувствовать себя игрушкой в его руках. Своими ультиматумами он мне явно хотел что-то продемонстрировать, а, возможно, и доказать. Да, он ставил условия,
Третье. Я вдруг поняла, что у меня нет причины волноваться по поводу этого нападения. И потому, что я поняла, что меня как раз он в его организации не подозревает, и потому ещё, что отчего-то я была уверена, что организатора он выяснит и примет соответствующие меры, чтобы подобное не повторялось.
И четвёртое, самое важное. Я поймала себя на том, что что-то испытываю к нему, помимо уважения. Какую-то странную смесь восхищения, сочувствия, признательности и личной сексуальной симпатии.
Мы едем в тишине, только тихонько урчит мотор автомобиля. Мужчины передо мной молчат, не перекидываются даже парой слов. Ровная езда по ночной дороге убаюкивает меня и к моменту, когда мы подъезжаем к "синему дому", я уже почти дремлю.
Машина останавливается, Иваныч, оглянувшись в мою сторону, выходит и открывает мне дверь. Я сонно благодарю его и следую за ним к входной двери. Водитель остаётся за рулём.
Иваныч поворачивает ключ в замке, войдя, включает в прихожей свет, пропускает меня вперёд, и, пожелав мне "спокойной ночи", выходит и закрывает за собой дверь.
Я снова оказываюсь в плену. На душ у меня нет сил, я сонно смываю макияж, чищу зубы и, заправив диван найденным в нём чистым бельём, ложусь спать.
Здесь очень темно и тихо. Мне не страшно. Я просто устала. Закрываю глаза и, свернувшись калачиком, засыпаю.
Глава 15
Моё утро начинается внезапно. Я вскакиваю на постели и понимаю, что слышу громкий и пронзительный звук автомобильного клаксона. На мгновение он затихает, но затем раздаётся вновь. Долго и протяжно.
Дрожа от холода, я заворачиваюсь в одеяло и подойдя к окну, отодвигаю штору и осторожно выглядываю во двор. Там стоят два синих "БМВ" и около того, что ближе к дому, оперевшись задницей о капот, деловито курит какой-то незнакомый мне молодой мужчина в чёрном костюме и чёрной рубашке, расстёгнутой на одну пуговицу. У него светлые волосы, тонкий в переносице прямой нос и прищуренные серые глаза. Меня охватывает паника, потому что я не понимаю, что это за человек, что он делает тут и почему водитель за рулём другой машины давит на клаксон. Мне хочется спрятаться, но отойти от окна я не в силах, потому что боюсь не увидеть того, что кто-то пойдёт к дому. В глове мелькает паническая мысль найти какое-нибудь орудие для самозащиты.
На улице светло, хотя погода пасмурная и за тучами почти не видно солнца. Во двор выходит уже неплохо знакомый мне охранник,
До меня доносятся голоса встретившихся и пожавших друг другу руки мужчин, но слов я разобрать не могу, они говорят недостаточно для этого громко. Я вижу, как мой охранник кивает и вместе с блондином в чёрном костюме, направляется к двери в моём крыле. На ходу он щелчком отправляет в сизую, пожухлую траву, бычок и что-то говорит своему спутнику, который вынимает из кармана, блеснувшую металлом, связку ключей.
Я отскакиваю от окна и, швырнув одеяло на диван, запрыгиваю в джинсы и застёгиваю ширинку. Затем торопливо надеваю и застёгиваю блузку. Без бюстгальтера, спросонья замёрзшая — здесь, похоже, не очень хорошо топят — я понимаю, что у меня торчат от холода соски, и, смутившись, накидываю на плечи одеяло и сложива углы его крест-накрест на груди, придерживаю их руками и сажусь на диван.
И вовремя. В комнату, предварительно для проформы стукнув костяшкой пальца два раза в дверь, входит мой охранник. Следом за ним — блондин в костюме.
— Доброе утро, — хмуро говорит блондин. — Рад, что вы не спите. Собирайтесь, нас ждут.
— Я бы не назвала такое утро добрым… — бормочу я. — Кто ждёт?
— Собирайтесь, — проигнорировав мой вопрос, строго повторяет блондин.
— Да я, собственно, собрана, — говорю я, глядя на висящий на спинке стула бюстгальтер. — Единственное что…
Эти двое смотрят туда, куда только смотрела я, и мой охранник, хмыкнув, переводит взгляд на блондина. Лицо того остаётся бесстрастным.
— Если собраны, — говорит он, — пойдёмте, — а потом добавляет: — Одеяло оставьте здесь.
Мой охранник выходит первым, блондин, после того, как я выполняю его приказ и надеваю туфли, аккуратно обыскивает меня, пропускает вперёд, а затем шагает следом. Мы выходим на улицу, охранник останавливается, а блондин жестом показывает мне идти к машине, рядом с которой он недавно стоял. Мы подходим к неё, он открывает передо мной заднюю дверь, я сажусь в тёплый, пахнущий ментоловым ароматизатором салон, и дверь захлопывается.
За рулём сидит водитель, которого я вижу впервые — грузный, бритый почти под ноль, мужик лет тридцати пяти, с носом картошкой, тяжёлым подбородком и узким, жестоким ртом. Он щурит глаза в зеркало заднего вида, разглядывая меня, пока блондин прощается с моим охранником.
Я увожу взгляд в сторону и вздыхаю. Мне очень неуютно и немного жутковато. Действия этих людей мне непонятны и, единственно, что я понимаю хорошо: они не собираются со мной церемониться и охранник, ночевавший в другом крыле дома, явно ниже блондина по статусу.
Блондин садится в машину и водитель тут же заводится и задним ходом выезжает на дорогу. Затем разворачивается у ворот и выезжает за них. Следом за нами едет вторая синяя "БМВ".
— Может быть, вы объясните мне что происходит? — спрашиваю я, как только машины выезжают на шоссе и набирают скорость.