Только ты
Шрифт:
— Мы даже не знаем, настоящий ли это ребенок. Возможно, это бомба. Он тикает?
Эмми уставилась на меня.
— Ты совсем рехнулся? Это ребенок, а не бомба. Теперь убирайся с моего пути, чтобы я могла войти. Эта штука тяжелая.
Она подошла ко мне, и у меня не было выбора, кроме как отойти в сторону. Когда она вошла, я вышел в холл. Подойдя к лестнице, я осмотрелся.
— Эй? — позвал я, и мой голос эхом отозвался в темноте. Там никого не было.
Почесав голову, я вернулся к своей двери, и взглянул на переполненную
Не будь идиотом, Пирсон. Это просто ребенок. И это, вероятно, простое совпадение, что его оставили у твоей двери. Может быть, даже ошибка.
Но я все еще нервничал, когда брал сумку и подставку, чтобы перенести их внутрь.
Эмми выпустила малыша из кресла и держала его в своих руках, успокаивая качающими движениями.
— Мы должны позвонить в полицию, — сказал я, пытаясь звучать авторитетно, пока ставил сумку и подставку на пол. — Нам нужно выяснить, кому принадлежит этот ребенок.
Эмми остановилась, и посмотрела на меня.
— Держись, Нейт. Думаю, она твоя.
— Моя? Это невозможно!
Она снова начала покачивать ребенка, сосредоточившись на его лице.
— На сиденье есть письмо с твоим именем.
Я не хотел его видеть. Боже, помоги мне, я не хотел. Если бы это был какой-то другой день, возможно, я бы не был так напуган. Но весь день мое подсознание пыталось предупредить меня о чем-то.
Сглотнув, я подошел к сиденью и увидел белый конверт. Мое имя было написано на нем черными чернилами. Буквы курсивом. Женский почерк. Я нагнулся, и вытащил рукописное письмо.
«Дорогой Нейт,
Прости. Я должна была рассказать тебе о ней. Поверь мне, когда я скажу тебе, что для меня она стала такой же неожиданностью, как и для тебя. Я хотела ее отдать, но не смогла. Хотела оставить ее, но тоже не смогла. Мне просто нужен перерыв, ладно? Мне нужен воздух. Обещаю, я вернусь за ней. Она здорова и хорошо кушает, около 120 мл каждые три часа. Ее смесь и пара бутылочек в сумке для пеленок, там же несколько подгузников, салфетки, одежда и пара игрушек. Она может спать в своем автокресле, хотя она не очень хорошо спит.
Ей восемь недель.
Ее зовут Пейсли.
С уважением, Рейчел».
Я прочел письмо один, два, пять, десять, двадцать раз. Мне хотелось, чтобы это было ложью. Хотелось отрицать, что когда-либо знал Рейчел. Хотелось притвориться, что не помню, как мы провели сумасшедший уикенд в гостиничном номере в центре города, после того как вышли со скучного семинара по вопросам дохода от налогов.
Но я не мог.
Мое зрение помутнело.
У меня есть дочь.
Ей всего восемь недель.
Ее
Я покачнулся.
Пейсли — это вообще имя?
Я думал, это галстук с узорами.
Я предпочитал в полоску.
Что-то не так с моими ногами.
— Ну?
Я поднял глаза от письма, чтобы увидеть, как Эмми пристально смотрит на меня.
— Это правда? Это твой ребенок?
— Да, — сказал я скрипучим голосом. — Думаю, она моя.
А потом я упал в обморок.
Глава 3
Эмми
— Боже! Нейт!
Его глаза закатились, и он упал вперед, навалившись грудью на автокресло. Я поспешила к нему.
— Эй, Нейт. Вставай, — держа малышку одной рукой, я не слишком нежно ударила его по лицу.
Он застонал, и его глаза распахнулись.
— Нейт, ты меня слышишь?
— Ага, — он несколько раз моргнул, и попытался встать. — Что произошло?
— Ты упал в обморок.
— Нет, я этого не делал, — он выглядел расстроенным.
Я прикусила язык и взяла его за руку, помогая встать и дойти до дивана. Он плохо выглядел.
— Садись сюда. Хочешь воды?
— Нет. Да. Не знаю, — он почесал затылок, оставив красные отметины на шее. Его глаза все еще были широко открыты, и он сидел так, как я никогда раньше не видела. Ссутулившись, и словно разбитый. Он выглядел так, будто его переехал автобус.
— Принесу тебе немного воды, — предложила я, направляясь на кухню. Малышка, наконец, успокоилась у меня на руках, вероятно, отвлекшись на шоу. Я достала стакан из верхнего шкафчика, бросила туда несколько кубиков льда и наполнила его водой из диспенсера в морозильной камере.
Часть меня просто не могла в это поверить. Нейт не казался парнем, с которым могло такое случиться. Он был слишком умным, слишком собранным, слишком удачливым. Другая часть, думает, что если заниматься сексом столько, сколько занимается Нейт, удача в какой-то момент закончится.
Я вновь взглянула на малышку. Эмоции на ее лице, казалось, отражали выражение лица Нейта — смесь путаницы, гнева и страха. Я искала сходство и думаю, что нашла его в форме больших серо-голубых глаз.
Святое дерьмо, может быть, она действительно его дочь.
В гостиной я передала ему воду и смотрела, как он одним глотком опустошил стакан. Затем он поставил его на пол рядом с ногами и, часто моргая, уставился на малышку, как если бы надеялся, что она исчезнет.