Только ты
Шрифт:
Он взглянул на меня своими сине-зелеными глазами, в которых и намека не было на то, что он помнит наше столкновение у мужского туалета.
— Что, прости?
— Мы встречались вчера.
Он выпятил нижнюю губу, будто совершенно не понимал, о чем я говорю.
Серьезно? Он собирается притворяться, что не знает меня и не оскорблял меня? Раз уж он выбрал такую стратегию, я не сдамся.
— Не говоря уже о том, что… — Мой взгляд пробежался по его черным брюкам карго и черной футболке, идеально обтягивающей
— Мэм, это мой напарник, — объяснил Марко.
Я метнула на него взгляд.
— Кресли.
Он продолжил, несмотря на мое раздражение от его «мэм»:
— Это Тристан Стоун. Когда меня нет, с вами будет он. Мы по очереди осматриваем помещения до того, как туда прибудете вы. — Он смерил взглядом Тристана. — Что он и сделал вчера в баре.
Я обернулась к Тристану. Мудак.
Он ответил мне встречным невозмутимым взглядом, не собираясь извиняться за свой обман.
— Мы обсуждали следующую неделю, — объяснил Марко.
— О, супер. У меня есть пожелание. — Я перевела взгляд с одного на другого. Тристан был моложе и менее плечистый, чем Марко, однако это не делало его менее мускулистым — хотя я и старалась не обращать на это внимание. — Может, постараетесь походить на студентов? Вы выделяетесь в своей черной одежде, и, если быть честной, я не хочу прослыть «девчонкой с телохранителями».
— Ты и есть девчонка с телохранителями, — отрезал Тристан.
Я запрокинула голову назад.
— Это пожелание.
— Пожелания не обязаны исполняться, — бросил он.
Я открыла рот, чтобы ответить…
— Сделаем все, что в наших силах, — перебил Марко, самый спокойный из нас. — Пока наше оружие не заметно, не вижу причины, чтобы не смешаться с массой.
Он развернулся и без слов пошел в свою комнату.
Я думала, что Тристан пойдет за ним, но нет.
Супер.
— Давай выясним раз и навсегда, — объявила я Тристану, когда Марко закрыл за собой дверь. — Я не знаю, почему ты ко мне так относишься…
Он фыркнул. Фыркнул.
Я с трудом сдерживала себя.
— Ты работаешь на меня. Неужели так трудно проявить хоть капельку уважения?
Он закатил глаза.
Твою мать.
— Если я не смогу довериться тебе, то родители запросто найдут другого человека.
Он сощурился.
— Что, черт возьми, ты имеешь в виду?
— Ты притворялся, что не знаешь меня, хотя вчера в наглую проявил ко мне неуважение. Я понятия не имела, кто ты такой, но ты же знал, кто я. Так в чем дело?
— В девчонках как ты — вот в чем дело.
Я резко запрокинула голову назад. Даже странно, что не врезалась в
— Что, прости?
— Тебя почти похитили во Франции.
— Спасибо за напоминание. Но я осознаю, что произошло.
Он потряс головой и сжал челюсти.
— Ты безрассудна.
Я указала на себя.
— Я безрассудна? Умоляю, у меня два телохранителя.
— А жизнь у тебя одна. Подумай, как ты хочешь ее прожить.
— Вау. Так ты и философ?
— Не секрет, что на свободе есть люди, которые могут захотеть похитить тебя.
— Да. И ты здесь именно поэтому.
— Так почему же бар? Тебе так необходимо было выбраться куда-то прошлой ночью? — спросил он.
— Мои дела тебя не касаются.
— Еще как касаются. Я должен был приехать туда на полтора часа раньше, вместе с дополнительной охраной, не говоря уже о том, что следил там за каждым чуваком.
Меня взбесило, что он сделал мне выговор. Я всего лишь хотела с кем-нибудь подружиться и найти способ, чтобы заснуть. Но, возможно, он был прав. Возможно, мне стоило подумать о том, как это скажется на нем. Возможно, мне стоило подумать обо всех приготовлениях, которые они осуществляют каждый раз, когда мне нужно куда-то выйти.
— Я мог бы похитить тебя, — добавил он. — А ты еле стояла на ногах, пялилась на меня так, что стоило мне поманить тебя, и ты бы запросто уехала со мной.
У меня отвисла челюсть, и я была не в состоянии что-либо ему ответить.
— А еще твое нелепое ожерелье. Стоит оно не меньше десятков тысяч долларов. Да уж, с ним тебя точно никто не заметит.
— Моих встреч с психотерапевтом хватило, чтобы понять, что моей вины в случившемся нет.
— Оно так и сигналило о твоем богатстве.
— Иди в жопу, — выплюнула я, не понимая, что со мной случилось. Даже в самых трудных ситуациях меня учили оставаться спокойной и уравновешенной.
Выражение его лица осталось прежним, совершенно равнодушным к моим словам.
— Ну уж нет.
Мои глаза распахнулись.
— Ты уволен.
Он скрестил руки на груди.
— Это можно расценить как сексуальный харрасмент.
Я судорожно вздохнула.
— Ты не в себе.
— Ты только что уволила меня, потому что я не захотел с тобой спать.
Я чувствовала, как к щекам приливает кровь, а тело дрожит от ярости.
— Посмотрим, что на это скажут родители.
— Ага, хотелось бы мне услышать их мнение о том, что их дочь предлагает наемному сотруднику.
Слова с трудом поспевали за моими чувствами.
— Я… ничего… тебе не предлагала.
Его бровь изогнулась.
— Разве?
Я развернулась и ворвалась в свою комнату, захлопывая за собой дверь с такой силой, что сотряслись стены коридора.
Мудак!
<