Только ты

Лоуэлл Элизабет

Ева подумала, что манера незнакомца растягивать слова на виргинский лад может ввести людей в заблуждение, равно как и внешняя медлительность его движении. В зеленых глазах его нельзя было отыскать и признака лени. Просто этому черноволосому великану была свойственна осмотрительность.

Инстинкт подсказывал Еве, что этот человек отличается от подонков типа Слейтера и Рейли, которые в своей жестокости не остановятся ни перед чем.

– И еще вот что, – добавил Слеитер холодно. – Когда сдаешь карты, железно бери их сверху.

Ева выдавила из себя улыбку, хотя почувствовала холодок под ложечкой. Она не сомневалась, что Слейтер убьет женщину, уличенную в шулерстве, так же быстро и без колебаний, как и мужчину.

– Ты обвиняешь меня в шулерстве? – спросила Ева.

– Тебя предупредили, – лаконично ответил Слейтер.

Рено пошевелился. При этом движении приклад его шестизарядного револьвера придвинулся к его левой руке. Он мысленно оценил кошачью элегантность девушки с решительным взглядом и нежным ртом.

– Вы твердо решили поставить себя на кон, мисс… простите, как ваше имя? – спросил Рено, хотя отлично знал его.

– Звезда, – сказала она негромко. – Меня зовут Вечерняя Звезда.

Голос Евы звучал спокойно, не выдавая ее тревоги. Она так часто называла себя Звездой, что сама к этому привыкла. Это даже нельзя было назвать ложью: никто из окружающих не знал, да и не хотел знать ее настоящего имени – Эвелина Старр Джонсон.

– Ну хорошо, мисс Звезда, – с растяжкой произнес Рено. – А вы отдаете себе отчет в том, что собираетесь совершить?

– Какое тебе дело? – вмешался Рейли. – Она достаточно большая, чтобы иметь свою голову на плечах, и достаточно хорошенькая, чтобы доставить мужчине кайф.

– Так как, мисс? – повторил Рено, игнорируя Рейли.

– Да, отдаю себе отчет.

Рено пожал плечами, внешне оставаясь бесстрастным. Под столом его левая рука легла на шестизарядный револьвер.

Тишина в салуне сменилась гулом мужских голосов, по мере того как люди из бара перекочевывали к игорному столу, чтобы наблюдать за игрой, в которой ставкой были жемчужное ожерелье, старинное кольцо с изумрудами, карта испанских сокровищ…

И еще девушка, которую звали Вечерняя Звезда.

Рено был уверен в подлинности кольца, имел сомнения в отношении карты сокровищ и жемчуга и не мог понять, как эта девушка с дрожащими губами и пронзительными золотыми глазами решилась поставить себя на кон в этом печально известном салуне Каньон-Сити.

– Раздача по пять карт, – проговорила Ева спокойно. – Я сдаю. Нет возражений?

– Мы давно согласны, – заявил Рейли нетерпеливо. – Сдавай.

– Ты торопишься потерять свой последний капитал? – небрежно спросил Рено.

– Послушай, ты, су…

– Заткнись, Рейли, – холодно перебил его Слейтер. – Если тебе так хочется быть пристреленным, выбери другое время. Я пришел сюда, чтобы поиграть в карты.

– Единственно, кто здесь может отдать концы это перебежчики от повстанцев, – возразил Рейли.

– Я здесь не вижу никаких перебежчиков, – сказал Рено, лениво улыбаясь. – А ты?

Что-то волчье в улыбке Рено, а также недвусмысленное предупреждение Слейтера сказали Рейли, что он явно недооценил этого внешне медлительного незнакомца.

– Я не имел в виду кого-нибудь оскорбить, – пробормотал Рейли.

– Я так и понял, – готовно отозвался Рено.

И тот, и другой лгали.

Сердце Евы сжалось, когда она поняла, что надо заканчивать тасовать и начинать сдавать карты. Если бы у нее был выбор, она убежала бы со всех ног из этого мрачного салуна, от этих страшных мужчин. Но реального выбора не было.

Ей некуда было идти, у нее не было денег заплатить за дорогу, ее желудок издавал голодное урчание; а главное, жажда мести горела в ее крови и жгла, словно кислота. Рейли Кинг убил двух единственных близких ей людей.

И она поклялась отомстить ему.

Молясь о том, чтобы этот зеленоглазый незнакомец не обманул ее ожидании, Ева незаметно сделала глубокий вдох и начала сдавать карты с величайшей аккуратностью и невероятной скоростью. Карты со свистом ложились лицом вниз перед нею и тремя мужчинами.

Слейтер и незнакомец смотрели на руки Евы. Рейли не спускал глаз с того места, где темно-красный шелк очерчивал грудь. Несмотря на скромное декольте, облегающее платье не позволяло кому-либо усомниться в достоинствах своей хозяйки.

Во время раздачи Ева старалась не смотреть на Джерико Слейтера, опасаясь, что его холодные голубые глаза скажут ей, что она сдает из-под низа колоды. Ноющая боль в пальцах и волдыри на ладонях не позволяли ей достичь таких высот в шулерстве, чтобы обмануть игрока уровня Слейтера. Болели руки, болело сердце – она сама, одна, вырыла могилу и похоронила стариков Лайэнов.

Пистолет, спрятанный в кармане темно-красного шелкового платья, вряд ли удастся пустить в ход раньше, чем это сделают Слейтер и Рейли.

«Но ведь должно же это случиться, – в отчаянии думала Ева. – Всего лишь один раз слабый должен победить жестоких и сильных».

На зеленоглазого незнакомца Ева тоже не смотрела. Мужчина такой красоты способен отвлечь от любого дела, а жизнь зависит от сосредоточенности.

И вот перед каждым из игроков лежало по пять карт. Ева отложила колоду и взяла в руки собственные карты, горя нетерпением узнать, что же она сдала самой себе. Уголком глаза она все-таки глянула на незнакомца. Даже если пришедшие к нему карты как-то и взволновали его, это не отразилось ни на лице, ни в зеленых глазах.