Только в моих объятиях
Шрифт:
— Мисс Гамильтон, — мягко подсказал сенатор.
— Мэри заподозрила ее соучастие намного раньше, чем я, — кивнул Райдер. — С помощью сенаторской дочки они сумели вывести меня из игры на время резни.
— Почему же тебя просто не убили? — с тяжким вздохом спросил Стилвелл.
— Скорее всего так бы оно и было, если бы не превосходная игра мисс Гамильтон и ее далеко идущие планы. По-видимому, было решено, что гораздо удобнее найти кого-то подходящего, на кого можно было бы свалить все беды, — иначе бы расследование пошло совершенно иным путем и неизвестно чем
— Райдер оказался превосходной мишенью, — добавила Мэри.
— Действительно, превосходной, — пробормотал Стилвелл. — Господь свидетель, лучше его не было!
— А виселица навсегда заткнула бы мне рот.
Губы сенатора Стилвелла скривились в мрачной улыбке, и он горящим взором уставился на Мэри:
— Так бы оно и было, не подвернись тебе под руку эта девушка.
— Более или менее, — загадочно ответил Райдер, не желая вдаваться в подробности, кто именно — она или Флоренс Гарднер — сыграл решающую роль в побеге. Строгим взглядом он успел замкнуть уста и самой Мэри.
Сенатор снова потянулся к бокалу с вином.
— Я и так вижу, что вы чего-то недоговариваете, — заметил он. — Впрочем, мне нет до этого дела. А вот знаете ли вы, где укрыто золото?
— Мы пришли к выводу, что его больше нет в Аризоне, — покачал головой Маккей. — Это Мэри подала идею выследить мисс Гамильтон в надежде выйти на золото.
— Ну, по крайней мере вы вышли на лейтенанта Риверса и отца Анны. Не могу не отдать должное интуиции Мэри. Кто бы мог ожидать, что поиски золота приведут к такому открытию? — Откинувшись на спинку высокого кресла, он продолжил:
— Итак, я выслушал вас достаточно для того, чтобы принять решение. — С наслаждением отхлебнув вина, он посмотрел на гостей сквозь стекло бокала. — Каким образом я могу помочь свершиться правосудию над Гамильтоном и его отродьем?
Мэри стало не по себе: от нее не укрылась злоба, прозвучавшая во вроде бы обычном голосе сенатора.
— Я шокировал тебя, Мэри? — небрежно осведомился он. — По-твоему, я воспринял эту информацию слишком близко к сердцу? Ну, не знаю, что мой племянник успел наговорить тебе по поводу наших отношений, — могу поклясться, что я действительно воспринял все это чрезвычайно близко к сердцу. Она не только самым мерзким образом оболгала Райдера, но и выставила на посмешище меня самого.
По мнению Мэри, именно последнее обстоятельство вызвало такой приступ ярости у сенатора. Впрочем, не важно, главное — он согласился помочь.
— Сам я на дух не переношу дураков, — многозначительно произнес он. — И не люблю, когда делают дурака из меня. Никому не удавалось провести Уилсона Стилвелла. Ни-ко-му.
Мэри ужасно захотелось оглянуться на Райдера, но она заставила себя оставаться неподвижной. Что-то в голосе сенатора показалось ей не просто необычным — но опасным.
— С вашей стороны было так мило согласиться нам помочь, — затараторила она. — Мы с Райдером очень благодарны.
Растворились боковые двери, и миссис Шенаган объявила, что обед готов. Сенатор поднялся, предложил Мэри руку и проводил в обеденный зал. Маккей пошел следом, с любопытством наблюдая
Усадив даму, сенатор занял свое место во главе просторного стола из орехового дерева. Райдер уселся от него по правую руку. Всякий раз, когда Мэри оборачивалась к нему, не скрывая вопроса в широко распахнутых глазах, он с трудом заставлял себя оставаться невозмутимым.
Сначала подавали устриц, потом картофельный суп-пюре. Все это запивалось новыми порциями «Монтраше». Однако перед тем как приступить к нежнейшему филе окуня, Стилвелл велел подать «Амонтильярдо» и «Роенталь».
Рыбные блюда сменили свежие огурцы и ростбиф, сопровождавшийся новым сортом вина.
— Райдер рассказал о вашей замечательной коллекции вин, — заметила Мэри. Столь роскошно обставленный обед как-то не располагал к серьезным разговорам. И хотя она сгорала от нетерпения поскорее закончить разговор, начатый в гостиной, ей пришлось ждать, следуя примеру Райдера. — То, что мне удалось попробовать, в точности подтверждает его слова.
— Наверняка погреб вашего отца окажется не хуже моего, — вежливо ответил Стилвелл.
— О, я уверена, что это не так, — замотала головой Мэри. — Он любит хорошие вина, однако сам признается, что обладает недостаточным вкусом, чтобы различать отдельные сорта.
— Этому нетрудно научиться, — сказал сенатор, смакуя «Роенталь». — Сочту за честь показать вам свою коллекцию.
— Это я сочту за честь посмотреть на нее.
Последующий обмен ничего не значащими фразами должен был заполнить неловкое молчание. Эта пытка тянулась до тех пор, пока не подали кофе.
Стилвелл извлек из лакированной шкатулки новую сигару и с наслаждением ее закурил. Райдер отказался от сигары.
— Вы так и не объяснили, — начал Уилсон, — что я мог бы для вас сделать. Надеюсь, вам понятно, что недостаточно просто сообщить журналистам имеющиеся у нас факты. Ведь то, что Райдер является моим племянником, неизбежно вызовет подозрения к любым моим попыткам его поддержать. Наверняка Гамильтону удастся предоставить вполне удовлетворительные объяснения устроенным им переводам и назначениям, и мои обвинения окажутся пустыми словами. От этого не будет никакого проку. А кроме того, газеты с большой опаской отнесутся к обвинениям в адрес мисс Гамильтон. Мы не можем выдвигать их без твердых доказательств.
— Мы все понимаем, — согласился Райдер. — И именно поэтому решили, что нам может помочь только признание самого сенатора Гамильтона.
— Его признание? — изумился Стилвелл. — Вы решили, что этот старый трепаный воробей так вот запросто перед вами сознается?
— Не перед нами, — возразила Мэри, — а перед вами.
— Передо мной?! — окончательно растерялся сенатор.
— В нашем присутствии, — добавил Райдер. — И в присутствии еще каких-нибудь людей, питающих к этому делу интерес.