Шрифт:
ГРИГОРЬЕВ НИКОЛАЙ ФЕДОРОВИЧ
Только вперёд!
РАССКАЗ
Держу в руках старинную грамоту. Она непривычная - яркая, с картинками. Скачут по ней кавалеристы, преследуя врага. На головах у них буденовки, рубахи с застежками-клапанами вместо пуговиц. Эта форма появилась в Красной Армии в гражданскую войну, и ее давно уже не носят.
На грамоте подпись: "Командир 2-го корпуса Котовский".
А выдана кому?
Читаю в заголовке:
"Военнослужащему Отдельного эскадрона связи 2-го Кавалерийского
Далекие времена...
С тех пор рядовой боец-радист стал инженером, работает в Ленинграде. Вот он сидит рядом со мной. Любим мы, убеленные сединами, но все еще бойцы Красной Армии, вспоминать былое. Былые походы, товарищей своих, командиров...
Но больше всего любит Яков Хралов вспоминать о Григории Ивановиче Котовском - прославленном полководце гражданской войны; ведь это у него, у легендарного Котовского, служил Яков Хралов радистом и участвовал в его знаменитом тысячеверстном рейде. И даже присловье Григория Ивановича Яков Хралов на всю жизнь запомнил. "Только вперед, - говорил комкор, - только вперед!"
– Расскажи, Яша, как ты получил эту грамоту из рук самого Котовского?
Задумался Яков Николаевич, а потом улыбнулся и говорит:
– Про грамоту потом. Ты сначала про одну историю послушай.
Случилось это в самый разгар гражданской войны. А дело было так.
Огромная армия Деникина, потерпев неудачу в походе на Москву, отступала. Наши войска преследовали деникинцев, но от вражеских контратак несли большие потери. Белые казачьи и офицерские полки дрались отчаянно.
Тогда вызвался ударить по врагу Котовский.
Отточили кавалеристы сабли. Накормили досыта коней. И к ночи незаметно укрылись в лесу. А лес был большой, и на рассвете с разных его концов ринулись эскадроны в атаку.
Деникинцы растерялись. Нацеливаются то на один эскадрон, то на другой, выискивая, где же тут главные силы, чтобы уничтожить их огнем артиллерии и пулеметов.
Но Котовский не дал белогвардейцам долго раздумывать. Во главе своих конников врубился во вражеские ряды и пошел гулять у них по тылам, громя штабы, резервы войск, обозы.
Радист на войне знает много. И бывает, что через наушники радист узнает о силах и намерениях врага скорее, чем пеший или конный разведчик.
Яков Хралов услышал через наушники вражеские позывные, потом приказ самого Деникина - и испугался: навстречу эскадронам Котовского двинуты бронепоезда...
– Сколько их?
– спросил Котовский прискакавшего к нему радиста.
– Много. Десять насчитал...
Котовский снял фуражку и озабоченно стал поглаживать голову ладонью. Голова у него гладкая, как шар. Григорий Иванович не носил волос, любил голову брить.
Вздохнул, размышляя:
– Десять, говоришь? Это значит, против каждого нашего эскадрона по бронепоезду... Многовато... А главное - броню
Поблагодарил Котовский радиста за службу и отпустил. А сам наклонился над картой.
Спустя немного времени Яков Хралов прискакал в штаб с новыми сведениями: спешил сказать, что бронепоезда уже близко. Глядит, а из хаты, где только что был штаб Котовского, выходит белогвардейский генерал. Брюки с красными лампасами, на погонах царские вензеля...
Опешил радист: порубили белые штаб!
Вслед за генералом из хаты выскочил адъютант - белый офицеришко. Тут же к порогу хаты подвели вороного коня под чепраком, расшитым золотом. Генерал вскочил в седло, и вороной пошел крупной рысью. Пришпорил своего коня и адъютант...
– Яшка!
– вдруг окликнули Хралова.
– Ты чего затаился?
Радист вздрогнул от неожиданности. Глядит - а в дверях знакомый штабист: курит да посмеивается.
– Слезай с коня, иди чай пить.
– Ах ты изменник, - прошептал Хралов, - ну я же тебе...
И он, не выпуская из рук карабина, заглянул в хату. Что такое, никаких белогвардейцев! Знакомые все лица - штаб Котовского за работой. Он и карабин опустил.
А тот, что окликнул Хралова, подает ему кружку морковного чая и опять посмеивается.
– Котовский родом из Бессарабии, это ты знаешь?
– Каждый знает.
– И я оттуда же, - сказал штабной.
– Мы земляки. А теперь слушай.
И узнал радист, что Котовский с малых лет стал заступаться за бедняков. Возненавидел богатых. А когда подрос да возмужал, решил установить в родной Бессарабии справедливые порядки. Подобрал надежных товарищей - и ударили они по помещичьим имениям. Отобранное у помещиков добро раздавали крестьянам-беднякам.
Было это еще в царское время. Полицейские стражники кинулись ловить Котовского. Конечно, народ прятал своего заступника. Но когда Гриша попадался - не было ему пощады: избивали, сажали в тюрьму, даже к виселице приговорили... Но он из тюрьмы убегал - смолоду был богатырь да ловок.
– Вот тогда, - сказал штабист, - Котовский и научился всяким превращениям: то царским чиновником загримируется и оденется, то помещиком, то стражником, то калекой-нищим...
– Обожди-ка!
– Штабист вскочил, прислушиваясь.
Вскочил и Хралов.
Снаружи донесся стук копыт, ржание лошадей - и вот на пороге Котовский. Один рыжий ус у него в руке, снимает с губы другой. Морщась, отодрал от лица бороду. Отлепил парик.
Сбросил с себя китель с царскими погонами, взял мыло, полотенце и, ни слова не говоря, пошел во двор умываться.
Все обступили "адъютанта".
– Ну как там? Ну что?..
– Путь свободен!
– объявил парень, снимая офицерскую форму. И, торопясь, пока не вернулся в хату Котовский, рассказал, как Григорий Иванович обманул белогвардейцев.