Только за наличные

Чейз Джеймс Хедли

– Кончай свои шутки! – злобно рявкнул Пепи. – Переодевайся и пошли.

Он был на голову ниже, и мне совсем не хотелось побить его, но, если этот тип будет разговаривать в таком тоне, этого не избежать.

– Пошли вон! – без выражения сказал я. – Иначе как бы вы не пожалели, что явились сюда.

– Неужели? – В руке Бенно невесть откуда появился револьвер. – Или ты тихонько переодеваешься и топаешь с нами, или я буду вынужден начинить твое брюхо пулями.

Глядя в его злобные свиные глазки, я понял, что мерзавец не шутит.

Почти не разжимая губ, Уоллер прошептал:

– Не будьте идиотом, Фаррар. Идите с ними. Я хорошо знаком с этой парочкой.

Пепи ухмыльнулся.

– Умный мальчик. Разумеется, он знает нас. Бенно уже

трижды задерживали за стрельбу в этом году, так что разом больше, разом меньше, ничего не изменит. Лучше не провоцируй его на четвертый инцидент.

Я переоделся под их злобными взглядами. Потом мы прошли в переулок к поджидавшему нас огромному «Кадиллаку». Бенно все еще не выпускал револьвер из руки. Возле машины переминался с ноги на ногу коп. Он глянул на оружие в руке Бенно и, ни слова не говоря, исчез. Это яснее ясного сказало мне, куда я угодил. Я сел рядом с водителем, а парочка громил устроилась сзади. Бенно приставил ствол револьвера к затылку, наслаждаясь моей беспомощностью. Нам понадобилось не более пары минут, чтобы добраться до отеля «Океан». Мы вышли и, поднявшись по широким ступенькам, подошли к лифту. Ни Пепи, ни Бенно не сказали ни слова, но Бенно продолжал держать меня на мушке. Мы прошли длинным коридором и остановились возле двери из красного дерева, на которой красовалась табличка: «Владелец». Пепи постучал, повернул ручку и вошел в приемную.

Это было небольшое помещение, отделанное панелями под орех. Платиновая блондинка сидела за столом и что-то печатала на пишущей машинке. Оторвавшись от работы, она безразлично глянула на револьвер в руке Бенно и махнула рукой в сторону двери.

– Заходите, босс ждет.

Пепи осторожно постучал, потом открыл дверь и отошел в сторону, пропуская меня.

– Идите, – тихо сказал он. – Но ведите себя культурно.

Я вошел в такой огромный кабинет, который можно увидеть разве что в фильмах. Огромный зеленого цвета ковер был такой пушистый, что его можно было подстригать газонокосилкой. Пара дюжин кожаных кресел, тройка таких же диванов, несколько торшеров и столиков совершенно терялись в этом помещении. На стенах висели зеркала в позолоченных рамах. Я заглянул в одно из них и убедился, насколько затрапезно я выгляжу.

За огромным, больше похожим на бильярдный столом сидел Петелли в сдвинутой на затылок шляпе и с неизменной сигарой во рту. Он молча наблюдал за моим приближением и взмахом руки остановил в ярде от стола.

– Я говорю – ты слушаешь, – холодным и равнодушным голосом изрек он. – Ты неплохой боксер, Фаррар, и мог бы мне пригодиться, но, насколько я понял, ты еще и большой упрямец. Ты заявил, что покончил с боксом. Это так?

– Да.

– Кид тоже неплохой боксер, но вряд ли он обладает твоим ударом. Что ж, раз мне не удалось заполучить тебя, придется удовлетвориться тем, что имею. Это его первый бой в Пелотте, и, если его нокаутируют, такой исход может произвести на публику неблагоприятное впечатление. Я поставил десять грандов на его победу и не имею ни малейшего желания их лишиться. Как я уже говорил Бранту, ты должен лечь в третьем раунде, а сейчас говорю это и тебе. Насколько я понял, тебе не нравятся такого рода вещи, но придется смириться. Я дал тебе шанс войти со мной в дело, но ты отказался. – Он сделал паузу и стряхнул пепел на ковер. – Этот город принадлежит мне. Заруби себе на носу. Здесь делают только то, что я разрешаю. В моем распоряжении имеется дюжина крепких парней, которые беспрекословно мне подчиняются. Если я прикажу, они с удовольствием займутся тобой, и поверь, это тебе не понравится. С этого момента ты будешь под постоянным наблюдением. Даже и не надейся удрать из города. В воскресенье вечером ты встретишься с Кидом на ринге и разыграешь все как по нотам. Уляжешься на пол и останешься там лежать. Это приказ. Я не намерен просто так терять десять грандов. Вздумаешь вести двойную игру, это будет последняя двойная игра в твоей жизни, ясно? И не вздумай обратиться за помощью в полицию. Полицейские здесь

делают то, что я им говорю. Итак, тебе известен сценарий боя, и ты перед выбором: либо ложишься в третьем раунде, либо разыгрываешь из себя героя и получаешь пулю в спину. А теперь вон отсюда!

Он не блефовал. Если я не послушаюсь, Петелли прихлопнет меня, как надоедливую муху.

Я так и не смог найти слов, чтобы достойно ответить этому зарвавшемуся наглецу. Не сказав ни слова, я повернулся и вышел из кабинета, осторожно прикрыв за собой дверь.

Секретарша печатала на машинке. Пепи и Бенно в приемной не было. Не отрываясь от работы, она мельком глянула на меня и сказала:

– Замечательный человек, не так ли? Вы будете поражены, но у него нет друзей.

Ничего не сказав ей, я вышел из приемной и прошел по коридору к лифту. Выйдя из отеля, я увидел Бенно на другой стороне улицы. Он шел позади меня до тех пор, пока я не добрался до тренировочного зала.

Глава 5

Следующие четыре дня и ночи Пепи и Бенно постоянно наступали мне на пятки. Мне неоднократно приходила в голову мысль удрать из города и рвануть в Майами, но в конце концов я с сожалением отказался от этой мысли – слишком опасно. Оба гангстера вцепились в меня, как клещи.

Я никому не рассказывал о моем соглашении с Петелли. И только тогда, когда Рош сказал, что наденет на бой свою лучшую рубашку, я взорвался.

– Не делай этого и не задавай вопросов, – сказал я. – Не будем вообще касаться этой темы.

Том некоторое время смотрел на меня, уже открыл рот, чтобы что-то спросить, но промолчал. Он был умный парень.

Я не рассказал Бранту о своем разговоре с Петелли, но он и так об этом знал. И все же он вел себя со мной предельно осторожно. Я видел, что ему не нравятся мои упорные тренировки.

Уоллер тоже не задал ни единого вопроса, но из кожи лез, чтобы максимально быстро вернуть мне прежнюю форму. В конце третьего дня в моих ударах начала ощущаться прежняя сила, а дыхание практически вошло в норму. Уоллер и Брант были поражены реакцией и силой моего удара.

Тем временем Петелли во всю мощь запустил рекламную кампанию. В местной прессе всячески муссировались слухи о моих прошлых победах. Кроме того, из бара в бар таскались горластые парни и рассказывали обо мне всякие небылицы. Интенсивная шумиха подогрела азарт любителей пари, и в воскресенье утром я уже был признанным фаворитом и котировался четыре к одному. Поставив десять тысяч долларов на Кида, Петелли должен был огрести неплохой куш.

Ни с ним, ни с его людьми у меня больше не было разговоров. Петелли полагал, что короткого разговора в офисе более чем достаточно, чтобы нагнать на меня страха. Выбор у меня был минимальный. Если я выполню приказ Петелли, у меня будет неплохой задел перед поездкой в Майами, ну а если поступлю иначе, неприятности не заставят себя ждать. Нужно было на что-то решаться, и я решил, что лягу. Организация такого масштаба слишком опасна, чтобы с ней шутить.

В воскресное утро я в сопровождении Бранта направился на контрольное взвешивание. Толпа зевак приветствовала меня восторженными воплями, но я никак не отреагировал на их восторг. Я кивнул Тому Рошу и Уоллеру и криво улыбнулся, увидев, как они махнули мне руками.

Петелли стоял недалеко от весов и курил неизменную сигару. Пепи стоял за его спиной. Возле Петелли стоял неприятный толстяк со злым лицом и расточал улыбки направо и налево. Как я узнал позднее, это был менеджер Майами Кида.

Проигнорировав их, я вошел в раздевалку. В то время как я переодевался, спектакль давал Майами Кид. Это был высокий и сильный парень, но с некоторым избыточным весом. Когда я подошел к нему, он встретил меня иронической улыбкой.

Я оказался на четыре фунта тяжелее его, и мои руки были как минимум на три дюйма длиннее рук Кида.

– Отлично, – громким голосом сказал он, обращаясь к менеджеру. – Чем противник больше, тем легче в него попасть.

Все сочли его остроту оригинальной и расхохотались.