Толлеус, искусник из Кордоса
Шрифт:
На постоялом дворе «Толстяк» ничего не изменилось: дверь после продолжительного стука открыл тот же звероподобный хозяин, стряпня его так же была на удивление хороша, все та же химера противно булькала в конюшне. Грустный Оболиус тоже был здесь, он сидел, поджав ноги и глядя на пламя свечи в фонаре.
– Это хорошо, господин, что вы пришли, – печально сказал он старику. – У меня совсем кончились деньги, и завтра утром нужно съезжать.
Толлеус согласно кивнул. В Палатке впопыхах он сунул в руки помощнику лишь одну монетку. Неизвестно, какая мысль взбрела бы
– У меня с нитями совсем ничего не выходит. Вот смотрите: я ее создаю, но она получается слабая. Ни зацепить ее, ни связать… Вообще никак не использовать! Господин, почему так? – На искусника уставилась пара больших зеленых глаз.
Старик нахмурился, разглядывая творение помощника. Действительно, это была самая настоящая искусная нить. И не важно, что это простейший ее вариант, без свойств. Главное, что подросток как-то умудрился сформировать плетение и запитал его маной, причем сделал это без посоха.
Искусник по-новому посмотрел на Оболиуса. Одно дело – знать, что самостоятельно формировать плетения способны только сильнейшие в мире искусники, или читать истории про великих искусников прошлого, для которых создать сложное плетение без жезла – пара пустяков. Но совсем другое, когда вдруг лично сталкиваешься с этой… почти сказкой. Однако вот перед ним сидит рыжее дарование, которое без какого бы то ни было обучения предъявляет экзаменационную работу последнего курса, да еще жалуется на некоторые трудности. У парня явный талант к Искусству, вдобавок есть желание этот талант развивать. Или тут кроется какой-то подвох?
– Где ты взял фрагменты? – подозрительно спросил он, вперив немигающий взгляд в ученика.
– Я ничего не брал, – надулся пацан и на всякий случай спрятал руки за спину.
Толлеус, поморщившись, отмахнулся:
– Да не по-настоящему взял. Ты говоришь, что эта нить – твоя. Когда ты ее плел, из чего формировал структуру?
Оболиус, все еще насупившись, пожал плечами:
– Так ведь я много раз видел, как вы это делаете. Запомнил…
Искусник недоверчиво покачал головой. Потом сформировал рядом с нитью помощника свою – аналог простой веревки, только невидимой.
– Смотри внимательно, видишь разницу? – Для пущего эффекта старик ткнул посохом в ученика.
Тот боязливо попятился.
– В-в-вижу, – неуверенно ответил он.
– Повтори!
Оболиус зажмурился и покраснел от натуги, однако сформировал третью нить, весьма похожую на образец. Толлеус смотрел во все глаза: никаких секретов, просто аура ученика колыхнулась, выдавая на-гора необходимые для плетения фрагменты.
Конечно, плести вязь одной лишь аурой – позапрошлый век. Но для оробосского мальчишки это, пожалуй, единственный вариант. Негоже зарывать такие способности. Если уж посох для него взять негде, то пусть осваивает это направление. Глядишь, что-нибудь да получится.
Глава 6
Толлеус. Дареный конь
Утром искусник уже был у ворот посольства. Оболиуса, само собой разумеется, внутрь не пустили. Оробосским гражданам не место на суверенной территории Кордосской империи. Хорошо хоть дипломатам не возбранялось общаться с оробосцами. И то правда: самые лучшие шпионы и информаторы – люди, которые всю жизнь прожили здесь, знают все ходы-выходы и не вызывают подозрений.
Рыжему помощнику предстояло теперь ежедневно дежурить у посольства на случай, если Толлеус надумает куда-нибудь отправиться. Ничего страшного, парень молодой, цел будет. Это у старика отвалятся ноги, если каждый день заставлять их ходить столько, сколько вчера.
Свои вещи искусник решил оставить в «Толстяке» и ночевать там же. Пускай далековато, зато дешево. Когда-нибудь потом, когда жизнь устаканится, можно будет озаботиться приобретением жилья в Широтоне или поиском гостиницы поближе и покомфортней.
Маркус немедленно вызвал своего штатного големщика и хорошенько отчитал за вчерашний прогул. Не то чтобы старику запрещалось отсутствовать в рабочее время, совсем нет. Испытания голема, заказ новых деталей или другая служебная необходимость – пожалуйста. Но обязательно нужно докладывать о своих перемещениях секретарю лично или по искусной связи и не покидать посольство без сопровождения. Если же планировалась работа с големом на местности, предписывалось вызывать дополнительную пару охранников.
– Враги кругом! – бушевал профессор. – А ты в одиночку по городу бродишь! Мало тебе проклятий, еще захотелось?
В словах начальника был смысл: любого представителя дипломатического корпуса в чужой стране могут подстерегать неприятности, а Толлеуса в особенности. Однако у него почему-то сложилось впечатление, что Маркус больше недоволен тем, что потерял контроль над новым подчиненным. Как искусник успел заметить, в посольстве все друг за другом присматривали. Наверное, на то есть свои причины.
Закончив распекать големщика, начальник сбавил тон и перешел к хорошим новостям. Вчера он не сидел без дела и успел арендовать мастерскую в цеховых кварталах. Посол хотел, чтобы старик сделал еще две копии Паука. Отчасти на всякий случай, отчасти тоже опасался какой-нибудь каверзы от ремонта неведомого искусника и хотел подстраховаться. Деньги, мана, амулеты – в средствах старик был почти не ограничен. Правда, требовалась строгая отчетность, но это Толлеуса совершенно не смущало. А когда Маркус пообещал выписать из запасников два архейских амулета для создания новых големов, старик чуть его не расцеловал.
Искусник был бодр и доволен как никогда. Нежданно-негаданно судьба дала ему почти все, о чем он месяц назад мог только мечтать. Даже память о видениях слегка поблекла и червячок недовольства поутих.
Оболиус тоже несказанно обрадовался известию о мастерской. Оно и понятно. Теперь ему не надо вставать рано-рано и тащиться через весь город. От постоялого двора до арендованной территории, которая расположена в Бронзовом кольце, не так далеко. И опять-таки не надо проходить кучу проверок на кордонах. И дежурить с повозкой у ворот посольства не придется. В мастерскую его пустят. Там не только крыша над головой будет, но и подсмотреть что-нибудь интересное можно.