Толмач
Шрифт:
– Ясно, умный был человек, – вежливо остановил его Тилле. – Что было дальше, после школы? Учились дальше?
Рукавица широко заулыбался:
– А как же. Меня в восьмом классе хотели на второй год оставить, химическую лабораторию поджег, так дядя Доня определил меня в торговый техникум. Потом окончил заочный Киевский пищевой… Диплом, все честь честью…
– Служили?
Рукавица испугался:
– Да боже упаси! Дядя Доня на корню откупил. У нас в армию идут самые бедные и безродные. А директора базара кто посмеет обидеть? Притом за деньги все можно купить.
– Чем занимались после института?
– Ох, разным. – Глаза Рукавицы заблестели. – Чем только не занимался!.. И СП открывал, и рестораны закрывал. И ларьки имел. АО организовал. Цехом владел, контрафакт производил…
– Это что, алкоголь? – уточнил я.
Он важно объяснил:
– Ну… В России сейчас оригиналов нет, все фальшивое… А фальшивый алкоголь четырех видов бывает: суррогатный, нелегальный, безакцизный, поддельный… – Вдруг остановившись, как будто вспомнив что-то, на секунду замолкнув, Рукавица круто перешел на другую тему: – Но знаете, я такой человек, что не терплю неправды! Поэтому всегда с властями в пикировку попадал. Казалось бы, что мне на митингах надо?.. Сиди себе и ешь солянку рыбную сборную отборную. Так нет же ж, не могу молчать! И на митингах бывал, и газеты левые финансировал, и петиции подписывал. За это и пострадал. Пострадал за правду, можно сказать. Лучше б сидел тихо и икру ложками лопал. Теперь вот лагерной баландой питаться приходится. Да, жизнь бьет ключом, и все – по голове. И не промахивается, главное…
Тилле со скрытой улыбкой выслушал его монолог о правде и икре и попросил подробнее рассказать, чем тот занимался последний год – ну, кроме фальшивого алкоголя.
Рукавица сцепил руки под животом:
– Всяким. Своей фирмой в основном, пока не допекли. У меня фирма «Лилия» есть… вернее, была, – поправился он. – Экспорт-импорт, ширпотреб, пищевка, пивко голландское, колбаска немецкая, ветчинка австрийская, машины подержанные, одежонка б/у… ну, и так далее… Что Бог пошлет…
– На кого оформлена фирма?
– Была оформлена, была, – уточнил Рукавица. – На меня была оформлена. У меня еще восемь людей сотрудников… Было.
– Есть счета в западных банках?
– Как не быть?..
– Ваши личные или фирмы?
– Разные. Но фирму продал, а мой личный счет остался. Наш с вами счет, можно сказать! – вдруг уставился Рукавица на Тилле.
– Не понял? – ответил тот.
Рукавица завозился на стуле, забормотал льстиво:
– Ну, имею в виду, что если мое дело положительно решится, то мы с вами можем этим счетом совместно пользоваться…
Тилле, усмехнувшись, всем корпусом повернулся ко мне:
– Сколько тот монстр Шнайдеру предлагал? Пять тысяч?
– Мало, конечно, – откликнулся Рукавица, когда я ему коротко поведал о Дубягине. – Я ему тут же пятьдесят тысяч дам, если он мне дело сделает!
Я перевел. Тилле махнул рукой:
– Забудьте. Тут не Советский Союз. И больше не предлагайте. С какими фирмами сотрудничали на Западе?
Рукавица разочарованно
– Значит, не клюет? – тихо уточнил он у меня. – Жаль, очень жаль… Надо было наличкой принести, прямо сюда, чтоб увидел… Ну да ладно, на нет и суда нет… С какими фирмами работал? С разными. Тут ведь тоже много всякой рыбицы в мутной водице. Список большой. Даже Максимка не всех знал…
– Какой Максимка? – шепнул я ему, напомнив: – Вы же сказали, что с Максимкой в лагере познакомились!
– А… ну да, ну да… – закудахтал испуганно Рукавица, но Тилле успел уловить имя:
– Что, Максим?.. Максим?.. А, вчера такой тут сдался – Максим! – он покопался в папках, достал какой-то замызганный паспорт и принялся его сличать с паспортом Рукавицы, потом спросил невзначай:
– Этот человек, Максим Чалый, вам знаком?
– Нет, тут, в лагере познакомились. Земляками оказались.
Тилле, держа оба паспорта в руках, серьезно уставился на Рукавицу:
– Еще раз спрашиваю – этот человек, Максим Чалый, вам знаком? Вы вместе приехали в Германию?
– Нет, тут познакомились… Это я про другого Максимку, что у меня на фирме работает… работал… – заерзал Рукавица, но Тилле прервал его:
– Почему же тогда у вас и у этого, по вашим словам, ранее вам незнакомого Максима за последний год в паспортах все пограничные штампы совпадают?.. А?.. Как вы это объясните?
– Не знаю, – растерялся Рукавица. – Может, он тоже в те же дни ездил?..
– В те же дни и часы? И в те же страны? – Тилле покачал головой: – Нет, таких совпадений не бывает. Вы с ним путешествовали вместе. Раз уж мы начали об этом, то прошу вас рассказать, как вы проникли на территорию Германии?
Лоб и нос Рукавицы залоснились, он вытащил платок, вытер лицо. Веселости в нем поубавилось.
– Ну как прибыли… Прибыл, вернее… Когда я понял, что надо бежать, я быстро продал фирму.
– Кому? Когда? За сколько?
– Кому?.. А брату своему. А за сколько – это уже коммерческая тайна, извините.
– От нас у вас тайн нет, – сухо и жестко оборвал его Тилле, но не стал пока копаться в этом вопросе и попросил продолжать.
– У меня бизнес-виза была. Поездом доехал до Вены, а там пересел на другой поезд и доехал до Дрездена.
– Зачем надо было делать такой крюк?
– Максимка ждал, – вырвалось у него.
Я взглянул на него, но опять было поздно – Тилле, услышав, усмехнулся:
– Опять таинственный Максимка!.. Почему он так прячет и скрывает, что они вместе? В чем дело? – заинтересованно посмотрел он на Рукавицу.
Тот совсем сник и ничего не отвечал. Тилле стал спрашивать дальше:
– В Австрии не просили политическое убежище? Почему?
– А… А у нас… У меня знакомые были в Дрездене, поэтому решил там сдаться. Борчик и Ленуся, друзья, документы на отправку тракторов подготовили, взять надо было… Ну и поехали, то есть поехал… И приехал…
– Не очень-то вы преследовались, раз могли свободно через границы кататься! – заключил Тилле и что-то внес в компьютер, а мы с Рукавицей переглянулись.