Толстая книга авторских былин от тёть Инн
Шрифт:
«Ко-ко-ко, что это значит?»
Прибежала к бане семья,
оглядели богатыря,
призадумались.
Каждый умный ведь,
свою думку проталкивает.
У бабы рот не умалкивает,
настаивает на порче.
Пёс: «Это разбойники, точно!»
Кошка во всём винит блох.
Курица в ноги людей клюёт
за то, что в угоду Баннику
чернушке устроили «баиньки».
— Банник! — отец догадался
и до Ставра докопался: —
Ты, воин, в баньку как вошёл,
поклонился ль хорошо
банному хозяину?
— Не, о нём не знаю я.
— А разрешения просил заночевать?
— Не, не мог я сего знать!
— Крест православный с себя снял,
и под пятку запихал?
— Нет.
— А когда в бане мылся,
оставил в ушате водицы,
веник, обмылок от мыльца?
— Не.
— Дурна твоя башка!
— Хочу румян-бок пирожка!
— Погодь, не времечко жевать,
пирог и в рот не сможешь взять.
Живо прощения у Банника проси
да поклонись ему разочка три.
— Поклоняться я не можу,
присох к лавке, совесть гложет.
— Ну… придётся нам челом побить,
витязя отворожить.
Поклонились крестьяне духу банному,
извинились за гостя самозванного.
Содрали с груди Ставра
крестик православный
и в его же сапог запихали.
А затем воды медовой дали
нашему воину
и сказали: «До скорого!»
Да в дом пошли
печь пироги.
А былинный с боку на бок
поскучал, помычал да умолк.
И разглядывая зодчество,
захрапел в одиночестве.
Тут вышел Банник злой из-за угла,
ведь ни туда ему и ни сюда:
некуда деваться,
надо снимать заклятье.
Семья крестьянская, хошь не хошь,
а ритуал совершила хорош.
Покряхтел Банник, зашептал:
заклятье тяжкое снимал.
Поколдовал и исчез.
Навсегда иль нет?
А тем временем Егоркина мамка
напекла пирогов и к баньке:
богатыря проведать,
пирожочков с ним отведать.
А за ней — ревнивый муженёк,
за мужичком — его сынок,
за сыном — кошка
(отставая немножко)
за кошкой — собака,
следом — курица в драку!
Примчались к Ставру, тот спит,
богатырским храпом храпит.
Растормошили богатыря и давай пытать:
— Как здоровьице, можешь встать?
Открыл воин очи ясные, потянулся,
встал с лавки, оделся, обулся
да накинулся на пироги:
подкрепить свои мощи.
Наелся и от врагов обещал избавить.
— Да нет у нас ворогов, некого хаять.
— Их сегодня нет, а завтра будут,
набегут, налетят, не забудут
деревню спалить дотла!
Но чтобы рать моя пришла,
вы свистите, прибегу
и дружину приведу.
Откланялся Ставр Годинович и исчез.
Жди-пожди его теперь, глазей на лес!
А Егорку спать родные отправили
по древнеславянским правилам.
Баю-бай, сыночек,
баю-бай, не срочно
нам со злом махаться;
впервой черёд — проспаться,
во второй черёд — покушать,
а в третий — сказки слушать.