Толстолоб
Шрифт:
Старое и выветренное. Но на закругленной поверхности не было никакой надписи.
Хотя...
Чэрити опустилась на колени. Что-то там все-таки было? У самой травы?
Она прижала траву к подножию камня. Прищурилась, затем прижала еще сильнее. Ее пальцы нащупали... что-то.
Но оно было слишком глубоко!
Чэрити снова встала, ухватилась за плиту обеими руками в твердом желании выяснить, что там такое. Никто же не увидит, верно? Это - семейное кладбище, и кто придет сюда в такой жаркий день? Только
Она попыталась раскачать камень. Сперва он не шевелился, но потом...
Да!
... стал потихоньку поддаваться. Потом чуть сильнее, затем... еще сильнее.
Вскоре камень свободно болтался в земле.
Отлично,– подумала Чэрити, взмокшая от пота, и, тем не менее, полная решимости.
Она потянула камень вверх, и...
Уххххх!
Тот, вырвавшись, упал на землю.
4
Не нужно было мне ездить,– подумала она. Она держала голову опущенной так долго, что у нее затекла шея. Нужно было остаться дома с Чэрити, поработать над статьей, например...
Александер припарковал "Мерседес" за небольшим унылым комплексом кирпичных зданий, который, как она догадалась, являлся епархиальным центром. Джеррика мало что знала о Ричмонде, и вряд ли когда-либо здесь была. Они проехали мимо нескольких гетто, мимо рядов убогих многоквартирных домов, мимо заброшенных улиц, усеянных мусором. Неужели весь город находился в таком состоянии?
Как и ей было велено, после его вспышки гнева она не проронила ни слова. Да и что она сказала бы? За всю жизнь Джеррике часто бывало стыдно, но чтобы так, как сегодня, еще ни разу. Он прав,– корила она себя. Я - "наркоша", я - "обдолбыш". Наверняка я ему... противна.
– Ладно, - наконец, сказал он, паркуясь и глуша мотор. Затем нерешительно продолжил: - Послушай, Джеррика. Извини, что наорал на тебя.
Она удивленно подняла глаза. Это было последнее, что она ожидала услышать. Он... извиняется?
– Я наговорил тебе всяких гадостей. Я не хотел, поэтому извини. Слышишь меня?
Она кивнула. Высохшие слезы тянули кожу на щеках.
– Я - поведенческий психолог по образованию. И так жестко на тебя накинулся, поскольку ты в большой беде. Наговорил тебе все это, потому что ты мне небезразлична, и я беспокоюсь о тебе. Понимаешь?
Она снова кивнула, смутившись.
– Если б я о тебе не беспокоился, я бы ни слова не сказал. Твоя жизнь - это твое дело. Просто не хочу видеть, как ты рушишь ее.
– Понимаю, - пискнула она, сложив руки на коленях.
– Тебе придется привести себя в порядок. Мы еще поговорим об этом, ладно? Я помогу тебе. Хорошо? Ты хочешь, чтобы я помог тебе?
– Да!
– внезапно выпалила она и, снова расплакавшись, обняла его.
– Простите! Я не понимаю, что со мной такое, не понимаю, почему делаю это! Мне так стыдно!
– Слезы текли у нее из глаз, увлажняя ему рубашку.
Он замолчал, обнял ее, дав ей какое-то время, чтобы успокоиться.
– Знаю, это - жестокий мир, и часто он кажется несправедливым. Но, в конце концов - думаю, ты знаешь это - правильность поступков зависит от нас, людей. Я побуду у моего босса около часа. И хочу, чтобы за это время ты все обдумала, и когда я закончу, мы поговорим. Хорошо?
Джеррика снова кивнула, оторвав лицо от его плеча.
– Я хочу. Хочу исправиться.
– У тебя все получится, - заверил он ее.
Они вышли из машины. Солнце нещадно палило. Александер продолжил:
– Ты, наверное, заметила, что епархиальный центр расположен не в самой шикарной части города. Не покидай территорию, хорошо?
– Он указал за кирпичную ограду с железными воротами.
– Там внутренний двор. Подожди меня там.
– Ладно, - сказала она.
Александер улыбнулся.
– Все будет хорошо.
– Затем, держа в руке портфель, он подошел к зданию и вошел через боковую дверь.
Джеррика посмотрела ему в след и вытерла глаза. Невозможно было адекватно описать ее ощущения, но именно так она всегда и чувствовала себя, не так ли?
Если не одно, так, что-то другое.
Почему именно сейчас? Старые демоны вернулись, но почему? Она пыталась найти хоть какого-то козла отпущения, но тщетно.
Во всем виновата только я.
Окруженный стеной двор казался довольно ухоженным: Стриженные живые изгороди, кирпичные дорожки. Над головой висели тяжелые ветви деревьев, давая тень. Да, внутренний двор был подходящим местом, где можно было посидеть и подумать, как посоветовал священник, но...
Она уже знала.
Я. Не. Буду,– сказала себе она, но чем больше она сопротивлялась, тем нерешительнее становилась. Секс, наркотики - это не имело значения. Всегда было одно и то же. В любом случае, она конченная, и была такой всегда.
Всегда будет такой.
Ее вечным оправданием было "Я ничего не могу с этим поделать". Джеррика быстро отвернулась от святилища и поспешила прочь.
В нехорошую часть города.
5
– Том! Вот это сюрприз!
– с искренним энтузиазмом приветствовал его монсеньер Хэлфорд. Он сидел, закинув ноги на красивый тиковый стол, и листал журнал "Католик Ревью".
– Почему-то я знал, что ты трудишься, не покладая рук, Боб, - хмуро заметил Александер.
– Нет покоя истинно верующим.
– Так что же привело тебя сюда? Что там с Роксетером?
– Полное дерьмо.
– Александер раскрыл на кофейном столике свой портфель.
– Хрень. Вот, что с Роксетером.
Хэлфорд ущипнул себя за переносицу и закрыл глаза.