Толстолоб
Шрифт:
Александер бросился за ним.
– Эй, тыквоголовый! Ты гребаный сраный урод. Сразись со мной! Ты не сможешь уйти, пока не надерешь мне задницу!
Толстолоб на мгновение остановился, потом продолжил путь.
– Мерзкий демонический ублюдок! Ты струсил? У тебя нет яиц? Что, можешь только монашек трахать?
Отрасти уже себе яйца и поимей меня!
Еще одна заминка, еще одна пауза. Затем Толстолоб снова двинулся дальше.
– Ты сраный вырожденец! Можешь только насиловать
– я бросаю тебе вызов, а ты уходишь! Кишка у тебя тонка. У карапузов в детском саду яйца больше, чем у тебя, ты, жалкая ходячая куча дерьма! Трус! Сыкло!
– Затем Александер выстрелил из револьвера - БАМ!– и попал иссохшему пращуру Толстолоба в спину. Вверх взвилось облако пыли.
Толстолоб остановился. Он бросил тело отца в озерную грязь и повернулся...
Круглая морда уставилась на священника. Острые, как иглы зубы блестели, словно мишура. Он поднял огромные руки-крюки, пенис болтался, словно кусок сырого бифштекса.
– Ты - жалкий гомик, трусливый членосос! Детские игрушки бывают страшнее!
Толстолоб подошел ближе.
– Надеюсь, тебе это не нравится, и ты захочешь все исправить, ты, жалкий монашкотрахарь! Иди сюда и надери мне задницу... если сможешь, сладенький! Да уж, помесь большого, злого демона и крутого парня. Не смеши меня! Даже маленькие девочки надерут твою трусливую, изнеженную гомосяцкую задницу!
Александер знал, что у него осталось всего две пули. Он направил на Толстолоба револьвер. Он помнил, как первая пуля расплющилась об толстый череп твари... Нужно попасть в мозг,– понял он, и был лишь единственный способ сделать это.
Через глаз.
– Можешь только колотить старушек, ты, сыкливый засранец, цветочная фея! Эй, колокольчик! Иди сюда и прими взбучку, как мужчина!
Спокойно, спокойно. Священник как следует, прицелился.
– Давай же! Маленький членосос! Давай же!
Александер сделал вдох, потом короткий выдох, как учили инструктора в армии. А затем...
Спустил курок.
БАМ!
И снова.
БАМ!
Обе пули вошли в огромный глаз Толстолоба и вышли через затылок. Комки зеленовато-белых мозгов вылетели, словно маленькие попугайчики, и шлепнулись в подсохшую озерную грязь.
Толстолоб злобно уставился на священника одни крошечным глазом. Протестующе взревел, содрогнулся, а затем...
Слава тебе, Господи.
... повалился назад и рухнул.
ШЛЕП!
Замертво.
Лишь потом Александер осознал, что одновременно наделал и по-большому и по-малому в свои черные пасторские брюки.
ЭПИЛОГ
– Уверена, что ты в порядке?
– спросил Александер.
– Да, - ответила Чэрити.
– Если не считать шок и усталость...
– Понимаю.
– ... Но я цела. Ни царапинки.
Занимался рассвет, Люнтвилль остался далеко позади. Темные волосы Чэрити затейливо трепетали на ветерке, проникавшем в открытые окна "Мерседеса".
– Он убивал все, что движется, - задумчиво произнес Александер, держа одну руку на руле, а другой прикуривая сигарету, - И насиловал каждую женщину, которая попадалась ему на пути. Но он даже не тронул тебя. Интересно, почему.
Потому что он знал, что я его сестра,– мысленно ответила Чэрити. Он не тронул бы свою сестру, свою плоть и кровь.
Но она, конечно же, не рассказала об этом священнику. Никому не расскажет. Она ответила лишь:
– Кто знает? Наверное, Бог мне помог.
– Согласен. Он помог нам обоим.
– Но что мы скажем? Что мы скажем людям о том, что произошло здесь?
– Мы никому ничего не расскажем, - твердым голосом предложил Александер.
– Да, по-моему, это лучший вариант, - согласилась Чэрити, откинувшись на кожаное сидение. Слева проносились безмятежные Аппалачские горы, справа - широкие поля и пастбища, подкрашенные рассветом. Она закрыла глаза, наслаждалась освежающим ощущением ветерка на лице.
Вдруг машину начало мотать...
Чэрити испуганно подняла голову.
– Святой отец?
– Но священник, казалось, изо всех сил вцепился в руль, лицо у него покраснело и скривилось от боли.
– Отец Александер? Что слу...
"Мерседес" вилял из стороны в сторону, визжа колесами. Правой рукой священник начал беспомощно хвататься за левое плечо и левую часть груди.
Чэрити успела лишь закричать.
««—»»
Что за... – подумал Александер. Что... случилось?
– Ты разбил гребаную машину, вот что случилось, - последовал ответ. Но голос принадлежал не Чэрити.
Нет, это был Иисус.
Растерявшись, священник вопросительно посмотрел на него. Да, это снова был Иисус, на этот раз одетый в бежевые шорты и очередную черную футболку, с надписью: "КИБЕР-САЙКОС, Эй.Оу. Ди." (журнал, посвященный авангардной культуре - прим. пер.) Он отхлебнул из бутылки "Ю-Ху" (шоколадный напиток - прим. пер.) и усмехнулся:
– Да, мужик, Хэлфорд будет рвать и метать. Посмотри, что ты сделал с его "Мерсом". Хорошо, что ты священник, поскольку инструктор по вождению из тебя получился бы никакой.
Александер посмотрел на машину. "Мерседес" был действительно разбит в хлам, белый перед расплющен о дерево. Из сломанной решетки радиатора вился дымок. Бледно-зеленый антифриз выплескивался на обочину.
– Чэрити!
– закричал священник и бросился к девушке, неподвижно лежащей на пассажирском сиденьи.
– Забудь, - сказал Иисус.