Толстый демон. Часть 3. Невинной души искуситель
Шрифт:
— Мне не нравится видеть жреца Распятого у ворот сожженной крепости, — бросил Этбаал, проходя мимо замершего монаха.
Отец Николай испытал сложную гамму чувств. С одной стороны, ему только что приказали убираться подальше, тем самым дав прекрасный повод именно так и поступить. В другое время он с радостью последовал бы указанию, однако чувство долга — и червячок гордыни, куда же без него — заставляло остаться на месте. С другой стороны, ослушаться не просто означало подвергнуть свою жизнь серьезной опасности — скорее, это походило на изощренную версию самоубийства, кое есть грех великий, непростительный. И что делать?
—
Мозг, обрадованный тем, что все решилось за него, поспешил воспользоваться приглашением. Эвиар его, по крайней мере, не убьет. Хозяйка пограничного владения ценила хорошие отношения с церковью и старалась их сохранять. Миролюбие, нехарактерное для потомков Велуса.
— Ты пришел не вовремя, монах, — заметила дханна. — У моего сыновца сейчас немало забот.
— Я всего-то хотел узнать, что здесь произошло, — осторожно ответил Мозг. Такса Ноночка, хозяйкина любимица, как раз подсунула ему под руку голову и настойчиво требовала почесать. — Вчера.
Монах немного оправился от первоначального шока и лихорадочно пытался разобраться в ситуации. Что здесь делают две не самые последние фигуры Дома Поющего Зверя? Правая рука предводителя партии воинов и хозяйка наиболее «горячего» владения, Чечни оккультного мира, вряд ли станут разъезжать по гостям без особой надобности. Остается предположить, что церкви известна о Ассомбаэле далеко не вся информация, и личность этого дханна нуждается в дополнительной проработке.
— Дело твое, — слегка усмехнулась Эвиар. — Хотя я бы на твоем месте денька три посидела в убежище. Поговаривают, сюда приехали посланцы Общества Розы?
— Да. Полноценная боевая пятерка. Насколько я понимаю, просто хотят оценить нового владетеля. То есть я хочу сказать, претендента на владение.
— Возможно, — тон демоницы выражал сомнение. — Полгода назад их эмиссары явились с миром, предлагали обменяться кое-какими сведениями. Просили разрешения основать постоянное представительство. Я отказала, и спустя месяц после их отъезда начались покушения на моих слуг.
— Я надеюсь, никто серьезно не пострадал?
— Все живы. Меня раздражает сам факт нападения. Впрочем, — женщина еле заметно улыбнулась, — лучше поговорим о тебе. Как ты попал сюда, в захолустье? Боевой маг с твоим опытом заслуживает намного более почетного назначения.
— Я думаю, госпожа, — насупился Мозг, — ты не хуже меня знаешь, что я здесь делаю. И почему.
Конечно, такой ответ отдавал хамством. Со стороны могло показаться, что беседовать с дханна просто — достаточно соблюдать общепринятые формы вежливости и не обманываться насчет собственной значимости. На самом деле все намного сложнее. Значение имели не только статус каждого из собеседников, но и место, время, влияние семьи и множество других факторов. Одна и та же фраза, произнесенная обычным смертным или ведающим, воспринималась совершенно по-разному.
— Мне хотелось бы услышать твою версию.
Не подчиниться еле заметному предупреждению, прозвучавшему в голосе, было невозможно, поэтому Мозг не решился искушать судьбу и принялся рассказывать. Особо не распространялся, все-таки говорил о внутреннем деле своей организации — раз, и о неприятном лично для себя событии — два, однако и скрывать ничего не стал. Какие уж теперь секреты.
Монах говорил,
— Извини, отче, но я дослушаю тебя в другой раз. Я должна приветствовать хозяина дома.
Мозг удивленно выглянул в окно, тихо чертыхнулся, перекрестился и вылез на дорожку. Машина остановилась, не въехав на небольшую площадку перед домом. Водитель тоже был принятым и не хотел вступать в место, недавно ставшее центром извержения сил. Гости удивленно оглядывались по сторонам, обращая внимание не столько на пострадавший дом и немало перепаханный кусок земли, сколько на энергетическую составляющую. Хотя и обычным людям здесь нашлось бы, на что посмотреть. Выбитые окна вставить не успели, ремонт еще не закончили — его только начали — и вообще на исправление последствий вспышки Шурикова гнева уйдет не менее недели. Надо привести в порядок стены, замазать и закрасить потрескавшуюся штукатурку, заменить расколотые гранитные плиты на ступенях крыльца, привести в порядок лужайку перед особняком и переделать массу другой работы. Не только людям, но и ведающим. Слабые отголоски энергий, вырывающиеся из-под наложенной кем-то печати, уже привели к буйному росту травы и деревьев, песок на обочине упрямо собирался в кучки, а мелкие камешки сползались, слипались вместе и делали первые робкие попытки подняться на различное число конечностей.
Дханны и их свита по кругу обошли центр прорыва и приблизились к крыльцу, точнее говоря, к не слишком радостному на вид Ассомбаэлю и его принятой. Многочисленные ауры смертных, тайком подглядывавших из многочисленных укрытий, свидетельствовали о живом интересе обитателей усадьбы к происходящему. Надо полагать, надеялись на повторение зрелища. Момент драки Шурика и приехавших к нему то ли коллег, то ли родственников люди не застали, а немногие сомнения, возникшие при взгляде на пострадавший дом, успешно стерла из памяти Славомира. И то сказать — к взрывам здесь привыкли.
Первыми перед Ассомбаэлем предстали Этбаал и молоденькая, совсем девочка, дханна. Мозг не вслушивался, о чем они говорили и какими терминами приветствовали хозяина — все его внимание сосредоточилось на изучении энергетической составляющей места, для отчета. Однако он отметил высокий статус девчушки, раз уж ту представляли перед Эвиар. Еще от монаха не укрылось, что после обмена любезностями оба юных демона искоса посмотрели на безумного сидонца, молчаливо спрашивая, все ли они правильно сделали. Принятой скривился, но знание этикета подопечной зачел.
Старшая же демоница на присущие любому обществу переплясывания наплевала. Видать, хорошо знала Ассомбаэля и считала его не столько новоявленным властителем, сколько любимым, хоть и непутевым, родственником. Эвиар просто подошла к толстяку, обняла, поцеловала в лоб и, подхватив под локоток, несколько минут болтала с ним и тут же представленной Аллой. Наконец, женщины тоже скрылись в глубине особняка, и настал черед монаха.
— Умеешь ты приходить не вовремя, — лицо Шурика приняло выражение, более подходящее профессиональному дегустатору лимонного сока.