Толстый – сыщик подводного царства
Шрифт:
– Поехали, – решил Тонкий и быстро, чтобы Ленка не успела возразить, вскочил в седло за спиной Башки. Толстого он захватил с собой – пускай тоже развеется, ему полезно.
Ленка услышала разноголосое: «Пока!» – и осталась стоять с разинутым ртом.
«Нехорошо получилось. Надо было взять ее», – подумал Тонкий и обернулся. Ленка что-то кричала, махая зажатым в кулаке мобильником. Да, телефон Тонкому не помешал бы. Мало ли, может, в милицию вызовут как свидетеля… Попросить Башку вернуться?
Гора летела под ноги, колючий бессмертник хлестал по ногам, Толстый драл
Глава XXIV
Новый подозреваемый
– Куда едем? – крикнул Тонкий, получив по морде первым подсолнухом.
Башка пожал плечами:
– Катаемся…
Навстречу выскочил осиротевший Росинант, выставил рога, но не догнал их, так и остался стоять в подсолнухах, обиженно мекая. Выехали к деревне. Тонкий глянул на браконьерский домик и…
– Стой! – Он рявкнул так, что Сергей-Башка поставил мотоцикл по стойке «смирно», а Толстый по инерции перелетел к нему на плечо.
Браконьеры вернулись. То есть браконьер… То есть не вернулся, а пришел новый… Господа, что же это творится! В воротах стоял синий фургончик «Газель», задом во двор, кабиной наружу. У фургона суетилась, поблескивая, аккуратненькая плешь. Не полированная лысина, как у Игоря, не «ежик», как у Ежика, а маленькая аккуратненькая проплешинка, совсем как…
– Не уезжай, я сейчас! – шепнул Тонкий Сергею-Башке и, пригибаясь за первым рядом подсолнухов, прокрался к забору.
Щелочка нашлась быстро – нет в деревне забора без дыр, щелей и щелочек. Тонкий припал к ней и увидел… Плешивый был тот! Моторист, друг дельфинов, которого Тонкий рисовал совсем недавно, оказался теперь у браконьерского дома.
Судя по всему, подозреваемый только что приехал. Не торопясь, он обошел свою «Газель». По шоферской привычке попинал колеса, распахнул дверцы кузова и нырнул внутрь. Тонкий замер. Понятно, что человек, недавно нырявший с подводным ружьем, привез в браконьерский дом не апельсины.
В кузове долго шаркали чем-то по полу, а когда Плешивый снова появился, в руках у него ничего не было. Он уверенно пошел к дому, и не подумав позвать хозяйку. Сразу было видно, что человек тут не в первый раз.
Сообразив, что происходит, Тонкий перемахнул через забор и кинулся к фургончику. Какой-то груз там уже был, ясно же: Плешивый его передвигал, освобождая место для нового. Он приехал за рыбой Игоря и Ежика, не подозревая, что его сообщники уже схвачены. И заберет ее преспокойненько, потому что украинские милиционеры оставили рыбу в подполе. А куда ее было девать? На жаре за час протухла бы главная улика.
Тонкий добежал до фургончика, заглянул – так и есть: камбала, здоровенная, попадаются рыбы с большой таз. И в каждой жуткая дыра от гарпуна, мясо висит лохмотьями. Камбала-калкан – определил Тонкий. Спасибо бабушке: сунула им с Ленкой перед отъездом справочник «Обитатели Черного моря», чтобы внуки не путали акул с медузами. А добывать калканов запрещено, они редкие.
В
Бам-м, бам-м! – закрылись двери кузова.
Хрясь! – захлопнулась кабина.
Фр-р! – завелся мотор, и фургончик умчался, как будто за ним черти гнались.
Хлоп-хлоп – а это, хлопая ушами, вылез их своего убежища молодой сыщик Александр Уткин. Да что случилось-то, господа?! Если в доме была засада, то почему браконьера не взяли? А если не было, то чего он испугался?
Тонкий заглянул в окошко, и все стало понятно. Сквозь стекло, начисто вымытое аккуратной бабой Зоей, ясно виднелась крышка люка в полу, а поперек нее – наклеенная полоска бумаги. Тонкий даже разглядел на ней фиолетовый круг печати. Увы, украинские милиционеры не оставили в доме засаду, то ли не догадавшись, что у браконьеров есть сообщник, то ли жалея тратить время на мелкого преступника. Но подпол с вещественными доказательствами они опечатали, как положено.
Теперь Плешивый узнал, что Игорь с Ежиком задержаны, и будет заметать следы.
Глава XXV
Скучная погоня
– Проводим фургончик? – предложил Тонкий, вскакивая в седло. Объяснять все сначала не было времени, да и вообще, меньше знаешь – лучше спишь.
Сергей-Башка ударил ногой по железке и прокричал сквозь рев мотора:
– Все равно катаемся!
Продолжать разговор стало почти невозможно: «Ява» была слишком шумной даже для мотоцикла – наверное, потому, что старая. Петляя по тропинке на малых оборотах, Сергей-Башка еще пытался спрашивать:
– Знакомый?!
– Ага! – односложно ответил Тонкий и почти не соврал, он же видел Плешивого утром в бинокль.
– А я думал, он спер чего у бабы Зои!
– Ага! – подтверждал Тонкий. Одно другому не противоречило.
– Догоним – отберем?
– Не надо! Последить за ним хочу!
Кажется, Башку вполне устраивали такие ответы, а уж Тонкого и подавно. Была в них мужская краткость, многозначительность и намек на тайну.
Мотоцикл между тем вырвался на шоссе, Башка прибавил газа, и разговор-крик превратился в разговор-ор, а потом совсем увял. Фургон, маячивший впереди синей точкой, быстро приближался.
– Не светись! – разрывая горло, крикнул Тонкий.
Он всего лишь хотел, чтобы байкер чуть приотстал, не показывая так откровенно, что гонится за Плешивым. Но Башка понял его по-своему и свернул в поле. Погоня превратилась в жмурки. Тонкий с Башкой мчались вдоль дороги за первым рядом подсолнухов. Можно не сомневаться: Плешивый их не видел, но и они его – тоже.
– Дорога одна! – понял переживания Тонкого Сергей-Башка.
Димон верным призраком ехал позади. Этот вообще ничего не говорил и ни о чем не спрашивал. По морде весело хлестали подсолнухи. Толстый перебрался Сашке под майку. Он любил семечки, стакан мог слупить за один присест. Но чтобы семечки лупили его – увольте.