Толян и его команда
Шрифт:
— Нет никого, Витя пошёл провожать девушку, а Вика гуляет со своим знакомым, — признаюсь я.
А фигли мне их покрывать?
— Черт, поискать сможешь? Куда они могли пойти? Хотя нет, сиди дома, — расстроился дядя.
— Стойте, дверь открывается, кто-то вернулся, — крикнул я в трубку, услышав звуки входной двери.
Пришла Вика. Помада размазана, на колготках дырка. Помотал деваху ухажёр.
— Да, пап! Что? А почему не можешь? Ладно, я поняла, — пьяно, но внятно отвечает дочка.
— Что? — вперился взглядом в девушку я.
— Не знаю, сказал, что утром расскажет, пока говорить не может, — растерянно произнесла Вика. — Но первый раз он такой серьёзный. А где, говоришь, Витька? С этой козой ушёл?
— Если ты козой Настю называешь, то да. Но он потом собирался в школу свою зайти, мол, там пацаны его ждут, — выдаю информацию я, размышляя, что делать прямо сейчас.
— Точно! У них же в десятом сборы военные! Там он! Надо позвонить. Так… телефон найду только.
— Кому звонить? Кто трубку возьмёт? — спорю я.
— Ай, да у них там дневальный стоит круглые сутки. Играют в армию мальчики, и телефон рядом я видела, наверняка с учительской принесли.
Пьяная, а соображает!
— Витьку позови, это его сестра! Чё ты врешь, он к вам с винищем пошёл! Саш-ш-ш, ну какой пост, все спят, сбегай, срочно, его отец ищет, — беседует с кем-то знакомым Вика. — Через десять минут дома должен быть, отец звонил, что-то важное хотел сказать, ругался, злой как черт был!
Последние слова были адресованы уже брату, которого доставили к трубке минуты за две.
— Ну, за десять не дойдет, даже бегом тут минут пятнадцать! Успеем? — Бухая Вика села ко мне на колени и засосала ухо поцелуем.
— А Артур не обидится? — подколол я. — Он такой тихий был сегодня, с чего это?
— Я сказала — не дам, если хоть слово против тебя скажет или в драку полезет!
Вот что у трезвого на уме, то у пьяного на языке! Оторва! Она что, меня спасала? А может, гори оно всё огнём? Пятнадцать минут? Да у меня бабы больше недели не было — за три управлюсь! Но не вышло, слышим звуки открывающейся двери. Витёк? Нет. Роза Михайловна вернулась со смены — она на хлебозаводе работает, — и что-то рано.
— Спите? — негромко спросила тетка ещё из прихожей.
— Иди, тормозни её, я пока умоюсь, — пихнула в бок меня любвеобильная девушка.
— Вика тут, а Виктор минут через десять будет, — вышел я к маме, загораживая той проход в комнаты.
Зря, мама первым делом зашла в туалет, руки помыть. Вика наверняка смывает косметику на кухне, там тоже вода журчит.
— А ты чего вернулась? Тоже папка звонил? — спросила уже умытая Вика.
— Да, велел домой идти, ничего не сказал, зараза. Как бы чего там не случилось, — не заметила рваных колготок дочери мать. — Согрей чайник.
— О, мама, ты дома? — минут через десять появился и Виктор.
— Сын, ты выпил, что ли? — отмерла мама. — Аптечку принесите вторую.
— Думаешь, авария? — метнулась моментом Вика.
В руках у неё армейская аптечка, только без промедола. В коробке лежали белые пеналы с таблетками, сбоку на крышке инструкция, но боком читать неудобно. Нам всем дают по две таблетки того же «калия йодида» и ещё что-то, боковым зрением читаемое на открытой коробке как «цистомин».
Идём в зал. Мать чисто механически начинает убирать еду, оставшуюся с вечера. Молчит, скорее всего за мужа волнуется. Я помогаю, Вика моет посуду. Спать никто и не планирует.
Звонок телефона, я успеваю к трубке первый.
— Викторию Артемьеву позовите! — требует позвонивший.
Голос сухой, уставший.
— А что случилось, ночь вообще-то? Ты на часы смотришь? — я отпихиваю руки всех троих Артемьевых от трубки.
— Ей нужно срочно прибыть в медсанчасть 126, — счел нужным пояснить тот же усталый голос, полагая, что случайных людей в доме ночью не должно быть.
— Она уехала в Киев к тётке на два дня, утром сообщу, — вру я.
— Не надо тогда, — ответил собеседник и положил трубку не прощаясь.
— Толя, ты идиот?! — взорвалась Вика. — Кто звонил? Почему врёшь?
— Толечка, спасибо, всё правильно сделал, — неожиданно обнимает и целует меня до этого не сильно довольная моим обществом тетя Роза. — А ты, дочь, не ори, без тебя справятся!
— Авария если, то может радиационный фон подняться, тебе здоровье не жалко? — поясняю я.
— Это мой долг! Я врач! Будущий. А если людям помощь нужна будет? — выпрямилась гордо Вика.
— Ты что, присягу советского врача уже давала? — хмыкнула Роза Михайловна.
— Да, медсестры же не дают клятву Гиппократа, — добавил я.
— Нет у нас клятвы, у нас присяга, и да — не давала, — признала Вика.
— Эх, был бы отец, могли бы радиацию измерить, у нас дома есть и дозиметр, но пользоваться им не умею, — перевела тему разговора мама.
— Я могу, — быстро предложил помощь я.
— Да? И откуда такие знания? На НВП этому не учат, — пробурчала Артемьева-старшая, уходя в зал за прибором.
В армии довелось узнать. Здесь тот же прибор «ДП-5В». Измерить на нём гамма-излучение нетрудно. Чего там уметь? Включил на прогрев, пробежался по диапазонам, следя за стрелкой и щелчками в трубке, и замеряй. Ставлю сразу третий поддиапазон с множителем сто, надеюсь, не четвертый тут уже — там от 500 до 5000 мР/ч.
Так и есть — трехкратное превышение нормы!! Прибор показал 150 мР/ч. Можно поднять заслонку и измерить бета-излучение, но цифры неважны уже.
… Авария всё-таки случилась!