Том 1. Стихотворения 1898-1904

Блок Александр Александрович

16 декабря 1900

«Не нарушай гармонии моей…»

Не нарушай гармонии моей — В ней всё светло и всё духовно. Когда и ты душой ответишь ей, С тобой мы связаны любовно. Но если ты погасишь свет, Смутишь на миг затишье моря, Тогда — прощай. Любви меж нами нет — Одно сухое, горестное горе.

18 декабря 1900

«Когда я одинок и погружен в молчанье…»

Когда я одинок и погружен

в молчанье, Когда чужая речь давно мне не слышна, Я чувствую в груди немое трепетанье, И близким прошлым полнится она. Когда я одинок, и голоса чужие Не слышны, не нужны, и чужды, и темны, Я чувствую в себе призвания былые, И прошлого изгибы мне видны. Не нужно мне грядущих, настоящих — Всех пошлых сил, истраченных в «борьбе». Я полн заветов дней моих давящих, Подобных прошлой, может быть, судьбе.

3–4 января 1901

«Я никогда не понимал…»

Я никогда не понимал Искусства музыки священной, А ныне слух мой различал В ней чей-то голос сокровенный. Я полюбил в ней ту мечту И те души моей волненья, Что всю былую красоту Волной приносят из забвенья. Под звуки прошлое встает И близким кажется и ясным: То для меня мечта поет, То веет таинством прекрасным.

17 января 1901

«Ты — думы вечной, вдохновенной…»

Ты — думы вечной, вдохновенной Суровый блеск в вечерней мгле С твоей улыбкой сокровенной На незапятнанном челе! Ты — откровение и тайна, В вечерний час тебя мне жаль, О, подаривший мне случайно Живую радость и печаль… Первоначальных лет счастливых Остывший жар, потухший свет, Ты всё еще на темных нивах Огнистый оставляешь след.

20 января 1901

«Благоуханных дней теченье…»

Благоуханных дней теченье Сменяют тяжкие года, Но этих прошлых дней значенье Неизгладимо никогда… Пускай зима снега покоит На омертвелых лепестках, — Мечта пророчески откроет И в зимний день — цветистый прах.

22 января 1901

«Часто в мысли гармония спит…»

Часто в мысли гармония спит И не льется словесной волною. И молчанье бесцельно таит Непонятный упрек над собою. Только чувствовать, верить, узрев, Но сказать, — не услышишь ответа… Точно песня, весь мир облетев, Возвратилась, ничем не согрета.

23 января 1901

«Я сходил в стремнины горные…»

Я сходил в стремнины горные, Видел долы и леса. Над мечтой моей упорною Загорались небеса. Ночи

шли путями звездными, Ярким солнцем дни текли Над горами и над безднами, Где томился я в пыли. Где сходил в стремнины горные, Где в долинах и лесах Воскрешал мечтой упорною Давней жизни мертвый прах…

7 февраля 1901

«Я понял смысл твоей печали…»

Я понял смысл твоей печали, Когда моря из глубины Светила ночи возвращали В их неземные вышины. Когда внезапным отраженьем Небесных тел в земных морях Я был повержен в изумленье, — Я понял твой заветный страх. Ты опечалена природой — Общеньем моря и светил, И, без надежды на свободу, Устрашена согласьем сил.

11 февраля 1901

Последняя часть философской поэмы

Ты, о, Афина бессмертная С неумирающим Эросом! Бог бесконечного творчества С вечно творящей богинею! О, золотые родители Всевдохновенных детей! Ты, без болезни рожденное, Ты, вдохновенно-духовное, Мудро-любовное детище, Умо-сердечное — ты! Эроса мудро-блаженного, Мудрой Афины божественной, В вечном общеньи недремлющих, Ты — золотое дитя!

11 февраля 1901

«Так — одинокой, легкой тенью…»

Так — одинокой, легкой тенью Перед душою, полной зла, Свои благие исцеленья Она однажды пронесла.

7 марта 1901

«Пять изгибов сокровенных…»

Пять изгибов сокровенных Добрых линий на земле. К ним причастные во мгле Пять стенаний вдохновенных. Вы, рожденные вдали, Мне, смятенному, причастны Краем дальним и прекрасным Переполненной земли. Пять изгибов вдохновенных, Семь и десять по краям, Восемь, девять, средний храм — Пять стенаний сокровенных, Но ужасней — средний храм — Меж десяткой и девяткой, С черной, выспренней загадкой, С воскуреньями богам.

10 марта 1901

«Вчера я слышал песни с моря…»

Вчера я слышал песни с моря И плески волн о южный брег, Душа, в смятеньи песням вторя, К полудню направляла бег. Так — невозможного искала, И лишь далеко ввечеру Сознаньем поздним разгадала Волны певучую игру. Но вновь перед вечерним светом Она болит из глубины И чует в сумраке согретом Загадку песни и волны.