Том 1. Стихотворения
Шрифт:
При публикации в Ск-2 был существенно переработан текст заключительной строфы, что изменило смысл стихотворения. Главной стала мысль о «правде сошьего креста», о возможности постичь истину, познать тайну чрез свет Голубиной книги. В этом сказалось, видимо, усиливавшееся в тот период воздействие на Есенина Н.А.Клюева, который тогда много писал об «избяном рае» и крестьянской жизни как воплощении непреходящих, извечных ценностей, о крестьянском труде как своего рода молитвенном служении и ритуальном действе («Рыжее жнивье — как книга…» и др.).
Голубиная книга — один из наиболее
«Прощай, родная пуща…» (с. 99). — Зн. тр., 1917, 30 декабря, № 107; Г18; Г20; Рус. (вырезка из Г20); Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф неизвестен. В Гн отсутствует. Датируется по помете в наб. экз. 1916 г.
«Покраснела рябина…» (с. 100). — Ск-2, с. 177; Зн. бор., 1918, 24 марта, № 6; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел.); Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением в ст. 11 («Словно Вольга» вместо «Словно Волга») по всем остальным источникам.
Автограф неизвестен. В Гн отсутствует. Датируется по помете в наб. экз. 1916 г.
Две заключительные строки стихотворения Есенин привел в своей дарственной надписи на Р16 А.С.Балагину от 4 октября 1917 г.
С.М.Городецкий видел в стихотворении характерный образец тех «песен», с которыми Есенин, равно как и другие представители «деревенской поэзии», появились в Петрограде: «…тогда, перед войной, а отчасти и теперь, их песня, несмотря на всю свою красоту и талант, была темной и узкой, как сама пославшая их деревня. Тогда деревня полностью погружена была в дурман поповской религии, верила в Бога, Богородицу, Илью и Николу. Силой в деревне были кулаки, и лучшим человеком казался скупой хозяин, который думает только о своей личной прибыли, забывая про мир. Урядник был повелителем в деревне, и все порывы к свободе и воле носили характер необузданного бунта, пьяной удали. Смирение и покорность, к которым приучил полицейский строй, иногда сменялись мятежом, который быстро потухал из-за неумения бороться. Никакого выхода не виделось впереди, ночь окутывала деревенское сознание». Процитировав вторую строфу, он заключал: «Вера в Саваофа и мощи, конечно, приводит поэта к прославлению рабства» (журн. «Город и деревня». М., 1923, № 2, май, с. 7).
Вольга — герой русских былин, князь-дружинник или волхв-чародей, встречающийся с крестьянином-пахарем («Вольга и Микула»). Непривычное ударение Вольга (вместо Вольга) появилось, возможно, под влиянием северных, олонецких вариантов былин, с которыми был знаком Н.А.Клюев; в его стихах также встречаются подобные изменения ударений в былинных именах (см., например, в «Без посохов, без злата…»: «Из нас с Садко-народом…», но одновременно там же «У Садко — самогуды…», «У Садко — цвет-призорник…»).
Дня закатного жертва искупила весь грех. — Парафраз библейской Книги пророка Амоса, где рассказывается о том, как пастух Амос по велению Божию пришел в Самарию и другие города Израиля и, пораженный царившим там развратом и нечестивостью, стал проповедовать. Он говорил, что
Но незримые дрожди… — Ср. в Псалтири: «Ибо чаша в руке Господа, вино кипит в ней, полное смешения, и Он наливает из нее. Даже дрожди ее будут выжимать и пить все нечестивые земли» (Псалом 74).
«Твой глас незримый, как дым в избе…» (с. 102). — Ск-2, с. 165; Г18; Г20; Рус. (вырезка из Г20); Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.).
Автограф — РНБ (ф. И.И.Ясинского), без даты; как и другие автографы этой группы, предположительно датируется концом 1916 г. (см. прим. к «Не бродить, не мять в кустах багряных…»). В Гн — список З.Н.Райх без авторских помет. Датируется по помете в наб. экз. 1916 г.
Выдвинуто предположение, что строки стихотворения «явно подсказаны» беседами с Андреем Белым и его статьей «Глоссолалия» (см. Швецова Л. «Андрей Белый и Сергей Есенин.» — в кн.: «Андрей Белый. Проблемы творчества», М., 1988, с. 408–409). Однако с этим вряд ли можно согласиться. Во-первых, А.Белый начал работу над этой статьей (октябрь 1917 г.) после того, как текст стихотворения был передан автором Р.В.Иванову-Разумнику (см. прим. к «О край дождей и непогоды…»). Во-вторых, наличие автографа в архиве И.И.Ясинского является косвенным подтверждением правильности авторской датировки. К тому же исследовательница ошибочно приняла данное стихотворение за часть текста стихотворения «Под красным вязом крыльцо и двор…», хотя это два самостоятельных произведения, они никогда автором не объединялись.
В стихотворении Есенина действительно ощутима перекличка, но с циклом Н.А.Клюева «Земля и Железо», который был опубликован в Ск-1, в частности со стихотворением «Звук ангелу собрат, бесплотному лучу…». Такие строки, как «Рудою солнца посеян свет…» или «В незримых пашнях растут слова…» и др., находят параллели в этом цикле и других стихах Н.А.Клюева.
«В лунном кружеве украдкой…» (с. 103). — Бирж. вед., 1915, 13 декабря, № 15267; Зн. тр., 1917, 28 декабря, № 105; Г18; Г20; Рус. (корр. отт. Тел. С.А. Т. пометами); Грж.
Печатается по наб. экз. (вырезка из Грж.) с исправлением в ст. 11 («лещуга» вместо «лищуга»).
Автограф — РГАЛИ, без даты, в составе Гн, исходя из этого может быть предположительно отнесен к январю-февралю 1918 г. В наб. экз. помечено 1916 г. Датируется по первой публикации.
Отрицательно оценил стихотворение Д.Н.Семеновский. В рецензии на Г18 он писал: «У Есенина „смерть в потемках точит бритву“, — очевидно, она представляется поэту каким-то парикмахером» (газ. «Рабочий край», Иваново-Вознесенск, 1918, 20 июля, № 110). Между Есениным и Д.Н.Семеновским состоялся разговор о рецензии. «Впрочем, должно быть, моя критика не задела Есенина», — заметил он (Восп., 1, 161).