Том 13. Пуля дум-дум
Шрифт:
— Но это же просто смешно! — Уолтерс вдруг с силой ударил по подлокотнику кресла. — Абсурд! Бред чистейшей воды! Такой фригидной женщины я не встречал еще за всю свою жизнь! Если бы вы не воспринимали все так серьезно, я бы просто рассмеялся вам в лицо!
— У меня есть на это веские причины. — И я поведал ему о секонале, обнаруженном в желудке Вирджинии, пропавших капсулах и о том, под каким соусом старина Пэйс преподнес мне все это.
Пока я говорил, по бегающим серым глазам Уолтерса можно было догадаться, что он лихорадочно
— Это пока только одни слова, — возразил он, когда я закончил. — Ведь мы с мисс Донуорт будем отрицать все его наговоры.
— Однако у старика в запасе целый набор косвенных улик, которые как нельзя лучше приводятся к месту… Кажется, я уже говорил об этом, — терпеливо объяснял я. — И кто в таком случае станет прислушиваться к доводам тех, кто подозревается в преднамеренном убийстве с особой жестокостью?
— Вы говорите так, лейтенант, словно вам это совершенно все равно, — пробормотал Уолтерс. — Да, по-видимому, так оно и есть. Вы лишь выполняете свою работу, но от этого ваши слова звучат еще безжалостнее.
— У меня сейчас достаточно оснований, чтобы обратиться к Большому жюри за обвинительным заключением, — мрачно заметил я.
— Но вы же… — Он неуверенно улыбнулся. — Пока не сделали этого?
— Не сделал.
— Меня не покидает странное ощущение, что, стоит мне только высунуться, как я тут же получу по носу. Ну да ладно. Можно вопрос, лейтенант? Почему вы все же не обратились за обвинительным заключением?
— Потому, мистер Уолтерс, что в этом деле есть кое-что еще, не дающее мне покоя. И вы можете помочь мне разобраться в этом. Возможно, ясность сослужит хорошую службу нам обоим.
— Я не в том положении, чтобы возражать, — хмыкнул он. — В чем же проблема?
— В мануфактурном короле — в Стиве Олбарде, — не давая ему опомниться, произнес я. — Куда бы я ни сунулся, всякий раз натыкаюсь на него. И всякий раз, когда подозреваю, что мне говорят неправду, причиной является все тот же Стив Олбард, при упоминании о котором все внезапно начинают нервничать. Почему? Почему его так все боятся?
— Боятся Стива? — Уолтерс натянуто рассмеялся. — Кто боится? Только не я, лейтенант!
— Я слышал, что и Вирджиния Мередит боялась его чуть ли не до полусмерти, — холодно сказал я. — Он домогался ее, но она и слышать о нем не хотела. Мне также известно, что последние несколько недель он постоянно торчал в доме Пэйса и что старик при упоминании его имени даже симулировал сердечный приступ. Потом, этот… как вы его назвали? — покупатель. Ни дать ни взять — персонаж из фильма ужасов; еще до того, как я появился на складе, он уже торчал здесь.
— Я же говорил вам, лейтенант, что Стива интересуют качественные шкуры леопардов, и…
— И леопарды находятся на грани исчезновения, а это ужасная трагедия! — сердито закончил я. — Я уже слышал все это!
— Стив — самая крупная фигура в нашем
— Но вас-то это не пугает?
— А почему, черт возьми, это должно меня пугать?
— Но ведь это пугает старика, который владеет контрольным пакетом ваших акций?
— Старого черта ничем не испугать! — взорвался Уолтерс. — Готов поспорить, по каким-то соображениям он попросту разыграл вас.
— А Вирджиния его боялась?
— Возможно, боялась, хотя никогда об этом не говорила.
Я грустно улыбнулся.
— Мне кажется, вы лжете, мистер Уолтерс. Думаю, сама мысль о Стиве Олбарде пугает вас значительно сильнее, чем перспектива быть обвиненным в преднамеренном убийстве!
— Поверьте, вы ошибаетесь, лейтенант! — горячо воскликнул он.
— Я перестал верить людям с тех самых пор, как начал работать в полиции, — сказал я. — И теперь верю человеку только в том случае, когда у него есть веские доказательства того, что он говорит правду. Ну, например, как если бы вы вошли в газовую камеру раньше Карэн Донуорт.
Поднявшись, я направился к двери, мысленно подготавливая себя к тому, что снова окажусь в этом чертовом холодильнике.
— Лейтенант! — Голос Уолтерса слегка дрогнул. — Возможно, я не так хорошо, как другие, знаю Олбарда. Возможно, у кого-то есть веские причины бояться его, но у меня их нет, поверьте!
— И что с этого? — безразлично спросил я.
— Может, вы еще раз попробуете поговорить с кем-нибудь? — В голосе Уолтерса послышалась слабая надежда. — Может, они смогли бы вам рассказать что-то еще?
— Старик не станет, Вирджиния Мередит уже не сможет. Кого вы предлагаете, мистер Уолтерс?
— Ну… — Он замялся. — Вы разговаривали вчера с Мари Галлант?
— Конечно. — Я холодно улыбнулся ему. — Как выяснилось, у нее очень плохая память на имена: она не смогла припомнить ни одного любовника Вирджинии, за исключением вас.
— Что? — Уолтерс с шумом втянул в себя воздух и на несколько мгновений прикрыл глаза. Его лицо посерело. — А я как раз подумал, что она могла бы рассказать об Олбарде и Вирджинии — конечно, если между ними что-то было.
— Могла бы, — с мрачным видом кивнул я, — но она не желает. Что вы предлагаете, мистер Уолтерс? Развязать ей язык с помощью резиновой дубинки?
— Она не такая уж… как вы это называете — крепкий орешек? — медленно произнес Уолтерс. — И если немного на нее поднажать, то, по-моему, она раскололась бы, лейтенант.
— Ну надо же, какое совпадение, мистер Уолтерс! — Я посмотрел на него с нескрываемым восхищением. — То же самое я только что подумал о вас!
К тому времени, как я, миновав ряды стальных контейнеров, яростно забарабанил в дверь, меня уже здорово трясло от холода. Дверь сразу же открылась, и я с наслаждением окунулся в чудесное тепло раннего вечера.