Том 13. Салли и другие
Шрифт:
С тех пор она и служила под знаменами месье Гандино.
Пятиминутная прогулка доставила ее на Променад дез Англэ, с его, по-видимому, вечной толчеей, гордостью Ровиля. Вечер был тихий и теплый. Солнце весело грело белые стены домов, яркие сады и два сверкающих казино. Но Руфь шла вяло, не обращая никакого внимания на весь этот блеск.
Посетители, отдыхавшие здесь зимой неделю-другую, склонны вспоминать по возвращении о рае земном, улучшенном заведениями для азартных игр. Но они — всего лишь посетители, их пребывание заканчивается, а у
Она услышала свое имя, повернулась и увидела отца, элегантного, как обычно.
— Что за вечер, моя дорогая! — сказал мистер Уорден. — Что за вечер! Вдохни запах моря!
Мистер Уорден, по всей видимости, был в приподнятом настроении. Он напевал песенку и покачивал тростью. Он часто щебетал что-то Биллу, жесткошерстному фокстерьеру, в котором, как и в хозяине, сочетались изысканность и легкое неприличие. Словом, мистер Уорден веселился.
— Я зашел в ломбард, но ты уже ушла. Гандино сказал мне, что ты здесь. Что за уродец этот Гандино! Но не плох, не плох. Он мне нравится. Мы немного поговорили с ним.
Приподнятое настроение легко объяснялось. Руфь знала своего отца, и предположила — впрочем, правильно, — что Месье Гандино, любезнейший из всех хозяев ломбарда, одолжил ему, так, неофициально, небольшую сумму.
— Гандино должен выступать на сцене, — продолжал мистер Уорден. — С таким лицом он бы сделал состояние. Не захочешь, а засмеешься. Как-то на днях…
Он не договорил. По соседству с его лодыжками Билл, фокстерьер, повстречал знакомого и под бравурный аккомпанемент пытался откусить ему голову. Знакомый, джентльмен неясной породы, с рвением жевал лапу Билла, как истинный гурман. Ирландский терьер, совершенно беспристрастный, пританцовывал вокруг и пытался укусить любого, кто ему подвернется, а два пуделя, прыгая в гущу событий и выпрыгивая из нее, подбадривали всех лаем.
Чтобы прервать собрание такого рода, нужен человек покрепче мистера Уордена. Пожилой джентльмен, совершенно ошарашенный, лишь добавил свой голос в общий галдеж и, намереваясь попасть по знакомому Билла, съездил Биллу своей тростью. По всей вероятности, собрание продолжалось бы, пока бойцы не истребили бы друг друга, если бы откуда ни возьмись не появился молодой человек в сером.
Мир делится на тех, кто может остановить собачью драку, и на тех, кто не может. Молодой человек в сером принадлежал к первому классу. Спустя минуту, пудели и ирландский терьер исчезли полностью; пес сомнительного происхождения ковылял вверх по холму с видом курьера, вспомнившего про очень важное донесение; а Билл, каким-то чудом успокоившийся, сидел в самом центре Променада, зализывая боевые раны.
Мистер Уорден охотно излил свою признательность. Сцена глубоко потрясла его, и даже были моменты, когда он мысленно прощался со своими лодыжками.
— Ну, что вы, какая ерунда! — сказал молодой человек. — Я очень люблю разбирать эти маленькие диспуты. Видимо, собаки меня любят и доверяют моему суду. Собственно, меня можно считать почтенной собакой.
— Что ж, должен сказать, мистер…?
— Винс, Джордж Винс.
— А я — Уорден. Это моя дочь.
Руфь наклонила голову и ощутила, как зоркие карие глаза смотрят прямо
— Я видел вас несколько раз с тех пор, как приехал, мисс Уорден, — сказал мистер Винс. — Четыре в общей сложности, — добавил он точности ради.
— Да-а? — сказала Руфь.
Она отвернулась. Ее поза явно предполагала, что разговор окончен, и она была бы признательна, если бы кто-нибудь вымел его отсюда.
Когда они приблизились к казино, в манере мистера Уордена стало проявляться явное беспокойство. Он остановился у самой двери и взглянул на Руфь.
— Я думаю, моя дорогая…
— Собираетесь заглянуть? — поинтересовался мистер Винс. — Я только что был там. У меня есть беспроигрышная система.
Мистер Уорден вздрогнул, как боевой конь при звуках армейского рожка.
— Только она беспроигрышная в обратном смысле, — продолжил молодой человек. — Что ж, удачи вам. Я провожу мисс Уорден до дома.
— Пожалуйста, не затрудняйте себя, — сказала Руфь в той надменной манере, которая часто испепеляла неудачливых отдыхающих.
Однако это не произвело на мистера Винса должного эффекта.
— Ничего, я только рад.
Руфь стиснула зубы. Она еще посмотрит, будет ли он радоваться.
Они оставили мистера Уордена, который прыгнул в двери казино, как заяц в норку, и шли молча, пока Руфь не ощутила, что глаза ее спутника прикованы к ее лицу. Она повернулась и встретила взгляд, полный если не любви, то уж точно восхищения. Руфь покраснела. Она привыкла к восхищенным взглядам, но этот чем-то отличался, было в нем что-то собственническое.
По всей вероятности, мистер Винс был не из тех, кто тратит время на общепринятые способы начать разговор.
— Вы верите в родственные души, мисс Уорден? — спросил он.
— Нет, — ответила Руфь.
— Ничего, скоро поверите, — сообщил он. — Почему вы попытались отшить меня?
— Я?
— Не надо вам этого больше делать. Мне больно. Я чувствительный человек. Застенчивый. Робкий. Мисс Уорден, вы выйдете за меня замуж?
Руфь думала, что ничто не сокрушит ее холодного отчуждения, но тут сдалась. Она остановилась, глотнула воздух и уставилась на спутника.
Мистер Винс поспешил ее утешить:
— Я не ожидаю, что вы скажете «Да». Это только начало, предупредительный выстрел. В вас, мисс Уорден, я нашел родную душу. Вы никогда не задумывались о родстве душ? Такое, знаете, родство… Постойте, постойте…
Он остановился, задумавшись.
— Я… — начала было Руфь.
— Ш-ш-ш! — сказал молодой человек, подняв руку.
Ее глаза вспыхнули. Она не привыкла, чтобы молодые люди говорили ей «Ш-ш-ш!», и это ей не понравилось.
— Есть! — воскликнул он с облегчением. — Я знал, что смогу, просто тут нужно время. Родство душ — это зеро на рулетке жизни. Мы выбираем девушку, на которой мы смогли бы жениться, как выбираем номер, на который поставить деньги. Девушка с родственной душой приходит и расстраивает все предположения, как выпадает зеро вместо номера.