Том 16. Фредди Виджен
Шрифт:
— Так я и поверил.
— Во что?
— В то, что у вас есть пятьдесят фунтов.
— Думаете, нет?
— Уверен.
— Вот как? — оскорбился Гораций. — Так позвольте сказать, что сегодня я выиграл на бегах сто фунтов и все они при мне.
— На том и сойдемся, — сказал Коулман с довольным видом человека, нашедшего взаимоприемлемое решение. — Сто будет в самый раз.
Слишком поздно Гораций понял, что собеседник хитростью выманил у него неосторожное признание. Безумием было посвящать Коулмана в тайну своего богатства. Короче,
Разумеется, он мог изменить планы и вернуться домой ни с чем, однако рассказ Ады воспламенил его до такой степени, что отступить было невозможно. Кроме того, это значило бы подвести ребят. Разумеется, они не посвящены в новый проект и не разочаруются, однако на его совести тяжким грузом будет лежать мысль, что он по скупости лишил их возможных доходов. Разумеется, больно расстаться со ста фунтами, но деньги будут потрачены не зря, если в итоге ему не стыдно будет смотреть ребятам в лицо.
Он вздохнул. Другая сторона ожидала решения, и тянуть не имело смысла. Гораций вытащил искомую сумму, и Коулман спрятал деньги в задний карман брюк.
— Посидите тут, пока я ему скажу, — произнес он.
— Как вы объясните, что я оказался здесь с вестями о вашем отце?
— Не подумал.
— Всегда обо всем думайте. Лучше сказать, что я — ваш двоюродный брат.
— Или родной?
— Двоюродный. Для родных мы недостаточно схожи.
Гораций всегда был внимателен к мелочам. И впрямь, Юстас Коулман не дотягивал до его высоких стандартов, будучи щуплым и без единой залысины.
Через несколько минут Коулман вернулся и сообщил, что человеколюбивый хозяин не только не возражает против смены мажордома, но и выражает всяческое сочувствие.
— Разумеется, он хочет вас увидеть.
— Естественно, — сказал Гораций. Он и сам не согласился бы на другой вариант. Все приличия должны быть соблюдены.
Гораций и Майк произвели друг на друга приятное впечатление, особенно Гораций на Майка. Если управляющего банком и тяготили какие-то заботы, они не помешали ему с ходу распознать идеального дворецкого.
— Кажется, Коулман не сказал, как вас зовут.
— Эпплби, сэр.
— Вы — его двоюродный брат?
— Да, сэр.
— Спасибо, что вызвались помочь. Сочувствую вашему дядюшке.
— Печальная история, сэр.
— Я так понимаю, он совсем плох?
— Его состояние вызывает худшие опасения.
— Хорошо, что вы оказались свободны. Можете приехать сразу?
— Как только заберу веши, сэр. Они у меня дома, в одном из лондонских предместий. И рекомендации.
— Да ладно.
— Я предпочел бы, сэр, чтобы вы их посмотрели. — Гораций по праву гордился своими рекомендациями. — Я привезу их с собой. Последний раз я служил у сэра Руперта и леди Финч в Шропшире. Сэр Руперт был так добр, что отозвался о моих услугах в самых восторженных выражениях.
— Отлично. Финч, говорите? В Шропшире?
— Нортон-корт,
— Это там была крупная кража?
— Да, сэр, и как раз во время моего пребывания. Полиция считает, что действовал вор-форточник.
— Так, наверное, и есть.
— Я уверен, сэр. Этим негодяям ничего не стоит вскарабкаться по внешней стене здания. Отрадно сознавать, что все драгоценности были застрахованы. В таком случае, я забираю веши и вернусь завтра.
Гораций вышел из кабинета очень довольный. Мысль об утраченных ста фунтах по-прежнему жалила, как змея, но он был человек практичный и понимал, что, не вкладывая, не заработаешь. Просто не хотелось бы вкладывать так много, и мысли его на пути через холл были мстительны. Горация порадовала бы весть, что Юстас Коулман, спеша положить в банк сто фунтов, поскользнулся на банановой кожуре и вывихнул ногу
Он как раз собирался свернуть в буфетную, свою новую штаб-квартиру, когда изумленный голос окликнул его сзади.
— Эпплби! — сказал голос.
Гораций несколько испугался. Его душевное равновесие отнюдь не восстановилось, когда, развернувшись, он узнал в говорящей мисс Уиллард, которая работала в Нортон-корте сиделкой, когда он состоял там в ранге дворецкого. Менее всего он нуждался в знакомцах из недавнего прошлого.
Однако суровое ремесло приучило Горация носить личину. Ничуть не выказав внутреннего смятения, он сказал:
— Доброе утро, мисс.
— Никак не думала вас здесь встретить! Вы ведь меня помните?
— Разумеется, мисс. Вы были в Нортон-корте, ухаживали за вдовствующей леди Финч.
— Сейчас я ухаживаю за теткой мистера Бонда. Как вас занесло в Мэллоу-холл?
— Я замещаю дворецкого, мистера Коулмана.
— Странно. Не слышала, что он уходит.
— Неожиданный поворот событий. Его спешно вызвали домой.
— А вы случайно проходили мимо и предложили свои услуги?
— Не совсем так, мисс. — Гораций снисходительно улыбнулся. — Я — двоюродный брат мистера Коулмана. Меня попросили известить его о тяжелой болезни отца. Чтобы он смог поспешить к недужному, я вызвался заменить его в качестве дворецкого.
Ах, если бы Гораций мог вернуть эти слова! Слишком поздно он вспомнил, что и к сэру Руперту поступил на место дворецкого, спешно вызванного к больному отцу. Мисс Уиллард, особа проницательная, вполне могла прийти к определенным умозаключениям.
Гораций не ошибся. В отличие от сэра Руперта и леди Финч, для которых он всегда был женой Цезаря, Джил частенько задумывалась, не связан ли этот внешне безупречный человек с пропажей драгоценностей. Странно, думала она, что вор точно знал, где искать знаменитые жемчуга. То ли он обладал сверхъестественным чутьем, то ли в доме имелся сообщник — например, дворецкий. Она не высказывала своих соображений, ибо от сиделок не ждут детективных расследований, но и отделаться от них не могла.