Том 16. Саван для свидетелей

Чейз Джеймс Хедли

Фрэнсис задрожала и отпрянула.

– Нет. Я останусь здесь! Я не хочу идти с вами! Я не пойду с вами!

– Боюсь, что вы – глупенькая молодая женщина, мисс Колеман, – сказал Голович. От скрытой угрозы в его темных глазах Фрэнсис похолодела. – Так вы пойдете со мной или нет?

– О, скажите ему, чтобы он ушел! – закричала она и села на кушетку, спрятав лицо в ладонях. – Пожалуйста, скажите ему, чтобы он ушел!

Голович посмотрел на Пита и поспешно вышел из комнаты. Никто не пошевелился, пока он проходил через первую комнату.

Они наблюдали, как он открыл дверь, шагнул в коридор и закрыл за собой дверь. Он оставил за собой угрожающе напряженную атмосферу.

– Дженни!

Конрад стоял в маленьком холле и ждал ответа. В нижних этажах ее не было, и он подумал, что, возможно, она вышла. Два-три раза она возвращалась домой позже него. За последние три дня их отношения ухудшились. Она не разговаривала с ним, когда приходила, а он не спрашивал, где она была.

– Это ты? – спросила она сверху.

Конрад, немного удивившись, что она дома, поднялся по лестнице и открыл дверь в спальню.

Дженни стояла за туалетным столиком, одетая только в бюстгальтер и трусики с оборками, и натягивала чулок.

– Что-то ты рано, – сказала она, не поднимая глаз. – Только половина седьмого.

Он закрыл дверь и посмотрел в окно. Ему уже не доставляло удовольствия видеть ее в таком виде.

– Меня не будет несколько дней, Дженни. Я уезжаю прямо сейчас.

Дженни, натягивая верхнюю часть чулка, быстро взглянула на его широкую спину.

– О, я, полагаю, не заключенная? Куда ты собрался?

Она потянулась за другим чулком. А голова ее заработала: «Несколько дней? Что это точно означает? Неделя, десять дней?» Она почувствовала жар. «Не опасно ли будет пригласить Луи сюда?» – думала она.

– Я занимаюсь двумя важными свидетелями, – сказал Конрад, поворачиваясь к ней. – Их нужно сохранить до суда. Окружной прокурор хочет, чтобы я присмотрел за ними.

Она справилась со вторым чулком и встала.

– Что происходит? С каких это пор ты стал сиделкой при свидетелях?

– Так получилось, что они очень важны и им угрожает опасность, – коротко ответил он. – Меня не будет до пятницы. Извини, Дженни, но так нужно.

Она подошла к гардеробу и открыла его.

– Ну что же, надо так надо, – сказала она безразлично. – Для меня мало что изменится. Я и так вижу тебя не часто. Куда ты собираешься?

– Я напишу адрес, – сказал он, вытаскивая бумажник и находя старый конверт. – Это рядом с Батчервудом. И, слушай, Дженни, это важно. Никто, кроме тебя, не должен знать, куда я уехал. Никому не говори, понятно?

– Кому, ты думаешь, я могу рассказать? – сказала она насмешливо, закутываясь в шаль. – Ты говоришь так, будто я все время окружена людьми, а не остаюсь на ночь в этом скучном доме совсем одна.

– Нечего говорить чепуху, – резко оборвал ее Конрад. – У тебя много друзей, и ты знаешь это. И это потому, что ты не интересуешься домом. Ты предпочитаешь уходить.

– Кто

захочет заниматься кухней и стиркой, когда можно уйти? – огрызнулась она.

Конрад положил конверт в маленький ящичек в туалетном столике.

– Я лучше соберу вещи, – сказал он, уходя от привычного скандала.

– Что это за дурацкие свидетели, о которых тебе надо заботиться? – спросила она, снова усаживаясь за столик. – Держу пари, что это женщины.

– Не важно, кто они, – коротко сказал он и начал поспешно укладывать вещи. – Я лучше оставлю тебе немного денег. – Он положил несколько банкнот на камин. – Тебе должно хватить до пятницы.

«Было бы слишком рискованно приглашать сюда Луи», – решила Дженни, подкрашивая губы. Много любопытных соседей, но она сама могла пойти к нему. Она снова почувствовала жар. Он был как животное. Его любовь была грубой, эгоистичной и ненасытной. Он оставил ее с синяками и задыхающейся, но полной желания оказаться снова в его жестких мускулистых руках.

– Мне нужно идти, – сказал Конрад, захлопывая чемодан. – Почему бы тебе не пригласить Бэй провести с тобой несколько дней? Мне не нравится, что я оставляю тебя здесь совсем одну.

Дженни таинственно улыбнулась.

– Твои угрызения совести очень трогательны, дорогой. Учитывая, что ты оставляешь меня здесь по пятнадцать часов в сутки, лишние несколько часов не повредят мне.

– Бога ради, Дженни! Прекрати! Ты знаешь, что я работаю допоздна, – сказал он нетерпеливо.

– Тогда тем более приятным развлечением для тебя будет быть рядом с какой-нибудь женщиной и держать ее за руку в каком-нибудь Батчервуде, не так ли?

Конрад посмотрел на нее с отвращением.

– Всего хорошего, Дженни.

– Пока, – ответила она и повернулась к зеркалу.

Она не пошевелилась, пока не услышала, как хлопнула парадная дверь. Потом она вскочила на ноги и побежала к окну. Конрад уже отъезжал. С минуту она постояла у окна, сложив руки и закрыв глаза, наслаждаясь чувством свободы. Она будет четыре дня и четыре ночи одна! Она не собиралась упустить такой подарок.

Она пересекла комнату и спустилась вниз к телефону. Набирая номер телефона Парадиз-клуба, она заметила, что ее сердце начало дико стучать, а дыхание стало быстрым и прерывистым. Она достала сигарету, закурила и постаралась привести дыхание в порядок.

– Попросите, пожалуйста, мистера Сейгеля, – сказала она, услышав женский голос.

– Кто его спрашивает?

– Мистер Сейгель ожидает моего звонка. Соедините меня. Пожалуйста! – резко сказала она. Она не собиралась называться телефонистке.

– Обождите минуту.

После долгой паузы раздался недовольный голос Сейгеля:

– Кто это?

– Луи, это я, Дженни.

– А, здорово! Что тебе нужно?

Этот безразличный голос ножом полоснул ее по сердцу.

– Ты, кажется, не очень рад слышать мой голос? – спросила она.